-Я не хочу! Ничего не хочу. Отвези меня домой!
-Здорово... - мое сердце рухнуло от того, что именно этот диалог я проигрывал каждый день, отправляясь на пробежку. Именно этот разговор я угадал, вплоть до ее горького вздоха. Находил нужные слова, аргументы.... Но теперь... Я был пуст. В груди ухнуло. – Отлично. А как же твое – навсегда, рядом и любовь до гроба? Как? Яна? Это просто слова? Просто скажи, что ты мне врала, и я отпущу тебя. Отвезу к отцу и больше никогда не появлюсь в городе. Но ты только скажи!
-Но он мой отец! – взвыла она.
-Ничего с твоим отцом не случится! – хрип вырвался из моей груди, образуя морозный клубок пара. – Если захочешь поговорить, я буду дома. Но запомни, пока ты мне не скажешь, что врала, за периметр этой территории не выйдешь. Ясно?
***
-Ну почему????
Почти влетел в душевую кабину, матовое стекло задрожало, заполняя тишину ванной противным звуком. Почему я всегда оказываюсь прав? Почему? Я ненавижу людей. Ненавижу их слабости, грехи и жалость к самим себе. Ненавижу себя, потому что тоже человек, позволивший себе слабость. Стоило лишь на миг забыться, как снова наступил на те же грабли. Отчего-то решил, что она не такая. Что она видит меня настоящего! Я поверил. Подпустил...
Бинт намок и соскользнул с опухшего колена. Светлый кафель стал окрашиваться алым цветом. Но я не ощущал собственного тела. Оно было чужим, онемевшим, уязвленным. Не моим. Сжал кулак и, как обычно, стал пересчитывать шрамы, пытаясь успокоиться. Дыхание пропало. Остались только нервные всхлипы и жадное глотание горячего влажного воздуха. Прислонившись к ледяному кафелю, стал пальцами перебирать бугры на коже, рисуя в воображении воспоминания. В клубах пара стали всплывать картинки операций, выполненных мной за последние десять лет. Я помнил каждую передрягу до малейшей мелочи. Как только самые последние были пересчитаны, положил руку на правый бок, где был самый первый... Самый важный. Все, с чего и началось. Как только пальцы коснулись выпуклости, тело сжалось, легкие перестали раздуваться, набирая кислород, а грудь заныла от невыносимой боли воспоминаний....
Я всю жизнь иду, оглядываясь по сторонам. Нет, не назад, а по сторонам. Внимательно изучаю тех, кто справа и слева, разглядываю тех, кто впереди, абсолютно не обращая внимания на то, что сзади. Стараюсь идти в строю, плечо к плечу с людьми, с которыми свела судьба. Стараюсь слиться с толпой, не выделяясь на их фоне. Но, как только я расслабляюсь и позволяю себе прикрыть глаза, то мгновенно теряю простой путь, погрязая в болоте лжи, боли, крови и человеческой подлости. Судьба давно не баловала меня, подкидывая вновь и вновь испытания для собственной шкуры. Иногда останавливаюсь и думаю, что бы сделал, если начать все заново? Смог бы я пройти мимо тогда, девять лет назад?
Накинув халат, вышел из душа. От горячей воды кожа пылала, а внутри было холодно. Сердце делало медленные толчки, словно нехотя перекачивая кровь. Первое, что я увидел, открыв дверь кабинета - Янку. Она стояла у окна, нервно теребя занавеску. Слышала, что я вошел, но ничего не сказала, продолжая хранить молчание.
- Моя жизнь и до тебя напоминала «американские горки. Причем с самого детства. Не все выросли на перине. Я видел мать только по выходным, потому что остальное время был в интернате, где и познакомился с Пахой. Она работала по шестнадцать часов на машиностроительном заводе, приходя домой только, чтобы поспать. Как только мой брат вернулся из армии, ей стало легче, и меня забрали из интерната, устроив в обыкновенную школу. Не нравится тебе мой характер? Трудно со мной договориться? А как мне быть мягким и послушным, когда меня пинают по почкам с самого окончания школы? Как мне оставаться улыбчивым мальчуганом? Как? Как спокойно хоронить близких? Как смотреть на два гроба с телами любимых и единственных? Ну, а после встречи с тобой, меня вообще выкинуло на «встречку» ....
*****Яна*****
-Что? Так потрепала за полгода? – рассмеялась и тут же осеклась. Откуда этот смех? Прикусив губу, обернулась. Олег стоял у противоположного окна и курил, выдыхая дым в едва открытое окно. Красивые длинные пальцы крепко сжимали черный фильтр. Он смотрел в окно. Точеный профиль, прямой нос, глубоко посаженные глаза, яркая линия скул, мягкие губы. Все было таким родным и настоящим. Рядом с ним мне было хорошо и спокойно. Хотелось разреветься и попросить все забыть. Не хотелось ни говорить, ни рыться в болоте боли и темноте воспоминаний. Видела, как его бровь нервно подергивается, а губы то и дело поджимаются.