-Пей, – выхватив оставшийся обрезок бинта из моей руки, он вложил бокал и слегка сжал мои пальцы. Тепло пронеслось по телу, ударяя прямо в голову. – Пей...
Выдохнув, в один глоток протолкнула теплую жидкость внутрь. Горло сжалось в спазме, я открыла глаза и тут же ощутила мягкость его губ. Он прижался ко мне, закусив нижнюю зубами. Его глаза были плотно закрыты, глубокие лучики морщин расползлись вокруг глаз. Мне хотелось реветь от накатившей волны отчаяния и боли. Его боли. Тяжелые ладони легли на мои плечи. Горячее дыхание опьяняло. Долгий и такой извиняющийся поцелуй превратил меня в лужицу. Престала понимать, могла только чувствовать. Мой позвоночник превратился в ноющую цепь, звенья которой стреляли острой болью при каждом движении. Чуть пробежав языком по моим губам, он вновь отклонился, закинув голову на подголовник кресла, и одним махом осушил свой бокал, даже не поморщившись.
-Оставалось двадцать гребаных дней до дембеля. Двадцать! Мы считали минуты до того, как сможем скинуть опостылевшую форму и оказаться дома. Там, где до сих пор пахнет беззаботным детством, а не устойчивым запахом пота, от которого первое время постоянно тошнило. Тем летним вечером друзья уговорили меня смотаться в город. Я был единственным, кто никогда не нарушал правила. Период адаптации прошел довольно быстро. Мне иногда даже нравилось то ощущение полумертвого состояния, когда ты валился на скрипучую кровать и отрубался. Не было возможности ныть и плакать, потому что не было времени на всю эту глупость. Взрослел не только душой, но и телом. За два года мой организм показал то, что мог по-настоящему. Если ротный давал сто отжиманий, то мне давали сто пятьдесят. Они быстро выделили меня, испытывая еще неокрепшую шкуру на прочность. Если честно, то я и сам знакомился с незнакомыми мне качествами до этого. Упорство, выносливость, спокойствие. Все это взошло, как осенний посев после схода снега. Меня никогда не обижали, а "деды" делились подгонами с воли. Все было даже хорошо.... А в тот вечер я расслабился. Дождавшись, пока старшие выпьют свои двести грамм спирта и уснут, мы перемахнули через забор, где нас уже ждала тачка. Впервые за два года я выпил пиво. Дешевое, пахнущее больше ослиной мочой, чем солодом, но казалось, что не было ничего вкуснее. Алкоголь быстро ударил в голову. Казалось, что все так и должно быть. Мы катались по городу, свистя по-летнему полуголым девчатам, разгуливающим по центру. Аромат свободы сыграл с нами злую шутку. Когда мы уже почти подъехали к части, брату сослуживца позвонили знакомые, предложив заехать, посмотреть новую тачку. Дети... Разве мальчишки могут проигнорировать возможность? Нет, благо гаражи находились в пяти минутах от части. Мы не могли отказаться, потому что за два года, проведенных взаперти, казалось, что жизнь рванула вперед, оставив нас за бортом. Когда мы подъехали, то увидели большую компанию пьяных парней, фотографирующихся на фоне черного глянца новенькой BMW. Она была прекрасна... Настолько прекрасна, что первое время я не обращал внимания на компанию, в которую попал.... Пока не услышал крик. Какой-то слабый, еле слышный вскрик, заставил обернуться. У гаражей-ракушек собралась компания. Как только....
....
-Кирь, что там происходит? – я ткнул друга в бок, привлекая к себе внимание парня.
-Забей, Олег. Нам уже пора возвращаться, не вмешивайся. Здесь через лес пять минут. Скоро рассвет. Пора. Если Михалыч нас поймает, то будет плохо! – Кирилл стал прощаться, обмениваясь рукопожатиями с новыми знакомыми.
-Ага... – но я не мог отвернуться. Хмель прошла, а все мое внимание было сосредоточено на ярко-розовом пятне, маячившим между мужскими фигурами. Тусклый свет фар едва освещал укромный уголок, поэтому я стал продвигаться в ту сторону. Больше не слышал крика. Лишь изредка видел розовое пятно.
-Олег?
-Подожди. Я сейчас... - отмахнулся от друга, приближаясь к толпе. Оставался последний шаг, как я замер, осознав, что именно там происходит. Тело сжалось от накатившего приступа тошноты.
Толпа парней окружила девчушку, прижав ее к металлической стене гаража. Светлые волосы выбились из высокого конского хвоста, свисая небрежными прядями. Она закрывала лицо руками, сдерживая рвущийся крик страха и отчаяния. Розовое платье задралось, оголяя длинные ноги, на ногах были розовые кеды с мультяшными героями, разноцветные шнурки были развязаны, и валялись спутанным клубком в пыли. Один из парней подошел слишком близко, а я увидел в его руке нож. Сталь блеснула так ярко, будто сигнал. Девчонка вздрогнула и опустила руки. Красивое лицо с огромными голубыми глазами, ее губы были искусаны в кровь, тонкая струйка с которых стекала по подбородку. Она сотрясалась, смотря своему обидчику в глаза.