- Приятно! – несмотря на впечатление хлипкости, Миша обладал очень тяжелым взглядом. Его голос был весел, а взгляд холодный, как металл ствола.
- Янка!- Марина бросилась к сестре.
- Что? Когда я говорил купить тряпку, то не думал, что ты явишься голой, – зашипел Моисей, накидывая на плечи дочери свой белый пиджак.
Лазарев заржал первым, его смех заглушал только писк Яны, которая спорила с отцом на «громком шепоте». Она поджимала губы и дергала носом, всячески показывая недовольство.
- Виктор Викторович? - В шатер вошел служащий, он нервно переминался с ноги на ногу.
- Что?
- Начальник охраны просит Вас подойти. Камеры по периметру ресторана выключились.
- Как?
Я встал с перил и обвел взглядом территорию. Главное здание ресторана погрузилось в темноту. Фонари трассы, в просвете леса, погасли по щелчку. Сердце остановилось, а потом вошло в привычный для стрессовых ситуаций ритм. Чуть медленней, чтобы сохранять спокойствие.
- Не знаю! Они просят вас подойти!
- Пусть Буба разберется! – Серега громко свистнул, подзывая коротышку. - Моисей, останься!
Трепет в груди не предвещал ничего хорошего. Обведя шатер взглядом, понял, что мы в ловушке. Открытое пространство, как на ладони. Нет стен, только стеклянная ширма, за которой был домик охраны. Тревога только усиливалась.
- Вставай! - крикнул я Янке, которая увлеченно беседовала с Мариной. Девчонки как раз сидели у стеклянной витрины.
- Если хочешь пригласить даму, то можно это сделать нежнее?
Прожектора, стоящие в зарослях кустов, окружавших зону открытого ресторана, стали выключаться один за другим, погружая территорию в темноту. Пнул Лазарева, головой указывая на фонари. Толпа в соседних шатрах зароптала. Голоса становились все громче. Началось движение, сопровождаемое резкими мужскими криками.
Я стоял посреди шатра, оценивая обстановку. К нам подбежал Динар.
- Шеф?
- На пол! – заорали мы с Лазаревым в голос.
Прыгнув в конец шатра, схватил Яну за руку и, прижав к себе, повалил на пол, цепляя застывшую Марину. В этот момент перепонки взорвались от привычно громкого шума выстрелов. Привычного для меня, но не для нее.
- Олег! Олег! - визжала Яна, все крепче прижимаясь ко мне.
- Тише, - перевернувшись, я лег на нее так, что грудью ощущал вибрацию крика ужаса. - Марина! Под стол! Моисей! Все под стол!
Звук выстрелов смешался со звоном бьющегося стекла, хлопками взрывающихся бутылок шампанского, женским визгом и мужским матом. Своими руками зажал уши Яны, она смотрела на меня огромными голубыми глазами, не моргая. Губы дрожали, а по лицу размазалась красная помада.
- Тише, - я достал пистолет из-за пояса, пытаясь, хоть что-то рассмотреть, вытянул голову. В лицо тут же посыпались осколки. У парковки стояли два черных джипа, откуда и стреляли. Слишком темно, чтобы разглядеть номера. Вся территория комплекса погрузилась в сумерки. Только вдали моргали фары машин, сигнализация которых сработала от громкого шума. Стрельба была бесцельной, просто палили, щедро размахивая автоматами. Ничего не сделать. Я обвел взглядом шатер, на столбе которого была закреплена камера, выходящая на парковку. Это наши камеры, они не управляются с центрального пункта. Только бы не попали.
- Всем лежать! – выстрелы стихли, но никто не шевелился.
- Нет! Не уходи! – Янка вцепилась в руку, когда я стал подниматься.
- Моисей! – встав на колени, я сгреб девчонку на руки и передал отцу, лежавшему под столом.
Лазарев начал шевелиться, сбрасывая с себя осколки стекла от разлетевшейся ширмы.
- Говорил же, что бороду нужно отпускать, чтобы скрыть шрамы!
-Придурок! – Серега стал вытирать изрезанное лицо рукавом. – Что делать?
-Эвакуация! Что еще?
- Я подгоню машины. – Динар вскочил и, перепрыгнув через стол, помчался в сторону парковки.
-Шеф? – в шатер вбежали Буба и Сизый.
- Кто? – взвыл Моисей, выбираясь из-под стола.
Были обстреляны только ближайшие к парковке шатры. Газон был усыпан ошметками белой ткани, лепестками цветов и бокалами. Гости стали разбегаться, натыкаясь друг на друга. Женские крики переросли в вопли, от чего завибрировали перепонки. Ненавижу женскую истерику, потому что нет ничего стихийнее.
- Машина у входа, Виктор Викторович, надо ехать!
- Так, - Моисеев прижимал к груди дочь, его взгляд скользил по толпе. - Миша, бери своих и уезжай. Олег увези Яну! Увези!
Я снял пиджак и накинул на ее плечи, чтобы скрыть сползающее платье, затем перекинул через плечо тихо всхлипывающую Янку.
- Лазарь!
- А?
- Сними камеры, без них не уходи! Никому не слова! Даже Моисею!