Лазарев кивнул и умчался обратно в шатер. Яна перестала биться в истерике, только по щекам скатывались слезы. Всю дорогу до дома она молчала. Салон авто был наполнен страхом, я видел, как она трясется. Яна забралась на сидение с ногами, сбросив шпильки, обняла колени руками и положила на них голову. Когда-то идеально уложенные локоны, теперь свисали, в них застряли лепестки роз, и кое-где блестели осколки стекла. Сейчас она была похожа на ту, которую я увидел впервые много лет назад... Хрупкая, как снежинка, которая растает при малейшем касании. Такая грустная и беззащитная.
Яна протянула ко мне руки, как только я открыл пассажирскую дверь. Вялая улыбка растеклась по ее лицу.
- Это становится твоим фетишем!
- Что?
- Портить мои рубашки, - на белой ткани были отпечатки ее красной помады. - Придётся обновить гардероб.
- Я подумаю об этом завтра?
- Обязательно! – толкнул ногой дверь комнаты, где спала Яна, и уложил ее на кровать. - Поспи!
Когда-то гостевая спальня превратилась в девчачий уголок. Бирюзовые занавески, мягкий коврик с высоким ворсом на полу, на кровати множество крохотных подушек и огромный плюшевый медведь. На стуле висели мои рубашки, до которых она еще не добралась.... Когда она успела?
Даже моя ванная заполнилась миллионом баночек. Привычный гель для душа исчез, вместо него появился другой с ароматом зеленого чая. На полках стояли свечи. На стеклянном столе в столовой появились кожаные салфетки под приборы, в гостиной на диване мягкий плед, в коридоре белые тапочки.
Прикрыв дверь, я почти вбежал в душ. Нужно смыть все. Весь этот день. Просто смыть, чтоб и духу его не осталось. Голову ломило от вертевшихся мыслей! Отвык от насыщенности дней. Отвык, что за день может происходить столько вещей. Отвык от чувства, когда кто-то прижимается к твоей груди, прося защиты.
Не хотелось зажигать свет, чтобы не разрушить мнимое спокойствие квартиры. Пусть будет темно. Спокойно. Пройдясь по длинным коридорам, проверил комнаты. Никого. Закрыв дверь на все замки, пошел в спальню. Темнота странная штука. Иногда она успокаивает, иногда наводит ужас. Иногда лечит... сейчас она успокаивает. Хорошо. Выйдя на балкон, открыл все окна, вдохнув морозный воздух всей грудью. Чувствую, что все идет не по плану. С каждым шагом я отхожу от заданного курса. И все благодаря ей. Спать!
Скинув полотенце, лег в кровать, замотавшись в прохладную простынь. Как только голова коснулась мягкой подушки, мир стал расплываться...
- Мне страшно! – на щеку упала прохладная капля. Аромат зеленого чая заполнил комнату. – Можно я посплю здесь?
Яна сидела на кровати, укутавшись в одеяло, и сжимала в руках медведя. По волосам скатывались капли, падая на кровать. Свет луны освещал ее лицо. С лица исчезла размазанная косметика...
- Когда я проснусь, ты не изрежешь простынь?
- Клянусь! – Яна уткнулась в медведя, пряча улыбку.
Как только я отвернулся, почувствовал возню, а потом прохладу от влажных волос, которая сменилась обжигающим дыханием в макушку.
Она либо погубит, либо станет моим наркотиком....
Глава 12.
Лето сдалось, видимо, совсем устало бороться с осенью. За окном шел ливень, огромные капли быстро падали, разбиваясь об асфальт. Лужи пузырились, расплескивая белую пену. Под машинами прятались нахохлившиеся воробьи. По сонному серый центральный проспект заполнился яркими зонтиками, под которыми прятались еще редкие, но уже суетливые прохожие. Тяжелые тучи висели слишком низко, казалось, еще чуть-чуть и чей-нибудь зонт проткнет острым концом «надутую особу».
Моя любовь к дождю была безграничной. Влажность воздуха, запах мокрого асфальта, ласковое шуршание покрышек по лужам, визг обрызганных прохожих. Но особенно хорошо в такую погоду думается. На фоне общего спокойствия, мозговые процессы поражают быстротой. Вот и сейчас, попивая черный кофе на балконе, чувствовал, как трещит череп, готовый лопнуть от роящихся мыслей. Крепко сжимал черную чашку, кожей ощущал шероховатости склеенных швов. Никогда не пил из нее, заставил склеить, чтобы наказать. А сам? Первым делом бросаю взгляд на нее. Полупрозрачное стекло запотевало, сделав глоток, почувствовал отчетливый привкус клея. Черт!
Вдохнул и замер, стараясь успокоиться. Нужно привести пульс в рабочее состояние, иначе можно вообще из дома не выходить. В приоткрытую створку окна попадала мелкая пыль от разбивающихся капель дождя, она ложилась на лицо тонкой вуалью, пытаясь прогнать остатки сна. Собственно, прогонять было нечего. Уснуть я смог только под утро, когда покинул собственную спальню. Я столько лет спал на неудобных кроватях в окружении сослуживцев, что единственной мечтой было обрести собственную спальню с огромной кроватью. Лежа на пружинистой кровати, ощущал комфорт, шорох новых простыней, прохладу подушки и приятную упругость матраса. А вчера ушел!