-Привет! Кушать будешь? – в коридоре появилась Янка. Длинные волосы были собраны в высокий пучок, открывая лицо и длинную шею. На ней снова была моя рубашка, стянутая на поясе тонкой тесьмой. Широкий ворот чуть сполз, оголив одно плечо. Тонкая прядка выбилась из тугого узла и щекотала ключицу, отчего Янка дергала обнаженным плечом.
Прислонившись к стене, внимательно изучал ее лицо. Но она лишь на мгновение подняла глаза, стараясь не столкнуться с моими. Внешне выглядела на удивление спокойно, ее выдавало только нервное колупание лака на большом пальце. Заметив, что я смотрю на трясущиеся руки, она сцепила пальцы, принявшись за кольцо. Резкими рваными движениями крутила объемное кольцо в виде цветка.
-Нет, спасибо.
-Ты ел сегодня?
-А ты?
-Нет...- на выдохе сказала Янка. Как только она выдохнула, закрыла глаза, откинув голову, прижалась всем телом к стене, словно искала опору. Видел, как она часто моргает, стараясь унять слезы, готовые вырваться из глаз. На миг показалось так тихо. Я готов был броситься, чтобы добавить звук на всех телевизорах. Потому что густая, звенящая тишина стала сдавливать уши. На длинной шее пульсировала жилка, а предательски вырвавшая слеза капнула со скулы, оставляя за собой темный подтек от туши. Не понимал, как реагировать, но зато ощущал всем телом ее дрожь.
-Тогда, может, сегодня я тебя покормлю? Хочешь?
-Хм... - Янка пожала плечами и, как одолжение посмотрела на меня. Глаза были красными. Ревела. – Мне нужно закончить доклад.
-А мне нужно принять душ...
Неосознанно скопировал тон ее голоса: тихий, натянутый, но готовый сорваться в любой момент. Казалось, что она, как струна. Даже малейшее движение, поднятый тон голоса – все может вывести ее из состояния покоя. Янка развернулась и побежала в гостиную. Звонкое шлепанье босых ног по паркету слышалось еще пару секунд, а потом тишина.
Перестал воспринимать монотонных звук телевизоров, перестал мешать яркий свет. Скидывая спортивный костюм, в котором утром выбежал на пробежку, быстрым шагом направился в свою спальню. Еще утром просторная комната была пустой, а теперь... Теперь замер, потому что когда-то холодная, сухая атмосфера стала живой и теплой. На окнах, вместо жалюзи, появились прозрачные серебристые занавески, прихваченные широким канатом. У кирпичной стены стояла огромная светлая кровать, а на новых прикроватных тумбочках стояли стеклянные светильники и рамки с фотографиями.
-Черт! – практически вбежал в душ, включив горячую воду. Помещение мгновенно заволокло паром.
Он густыми клубами скользил по черному кафелю, заполняя легкие обжигающим воздухом. Я вдыхал, наслаждаясь покалыванием, ощущая чувство расслабленности, которого жаждал с самого утра. Мышцы стали оттаивать, как от лютой зимы, а сердце ускорило темп, разгоняя остатки тревоги, скопившиеся за день. Единственным желанием... Нет, скорее потребностью, было упасть в кровать и уснуть, отключив мозг. Но не мог, потому что в гостиной меня ждала очередная проблема... Полуголая... Желанная, но такая грустная проблема. Заноза. Прямо в самом сердце!
***
-Ну? Идем кормиться?
Янка лежала на полу гостиной, зарывшись в тетрадках. Она болтала согнутыми в коленях ногами, легонько ударяя пятками по попе. Аппетитные округлости дрожали, и с каждым ударом край рубашки поднимался все выше и выше.
-Нет, мне нужно еще почитать! – Янка даже не повернулась, продолжая мусолить кончик ручки.
Оттолкнувшись от стены, направился в кухню. Теплая подсветка, которой почти никогда не пользовался, превратила брутальный интерьер в что-то теплое, тягучее, как мед. От этого ощущения побежали мурашки по телу. Не мешали ни резкий переход от черного к белому или от глянца к матовому. Все было гармонично. На барной стойке стояла недопитая чашка кофе, а в пепельнице лежала недокуренная сигарета. На кожаной спинке стула висела ее сумка, а на полу валялись розовые махровые носки, будто она только отошла на мгновение. Поведя носом, осмотрелся. На плите стояла кастрюля.
-Черт! Это борщ? – открыв крышку, вдохнул пьянящий аромат домашней еды.- Где она взяла кастрюлю?
-В магазине! – тихий голос за спиной застал врасплох, но я уже не вздрагивал, потому что привык.
Привык, что не один дома, привык, что в квартире появляются новые полотенца, рубашки, кровати, диваны. Что под ногами носится щенок, еле ощутимо хватая зубами ткань трикотажных брюк. Только когда я успел привыкнуть?
-Я так понимаю, что на карточке опять нет денег?
Попытался отшутиться, но Янка грозно оттолкнула меня от плиты, сухо кивнув в сторону купленного для меня кресла. Она быстрыми движениями стала нарезать хлеб, доставать что-то из холодильника, затем машинально выключила кофемашину, но, взглянув на часы, выключила. Нахмуренные брови, прищуренный взгляд и слишком громкое закрывание кухонных шкафов- все говорило о том, что она злится. Злится, но продолжает сдерживаться. Не знаю, что было безопасней для меня- уйти спать, так и не выслушав, или попытаться сдуть этот шарик гнева. На столе появилась тарелка супа, две дольки чеснока и хлеб.