Я тогда молился, чтобы мои подозрения напрасны.
Кира, послушай, это сильнее чем наркотики.
- Что? – промолвила я.
- Любимая, они парализуют твою нервную систему, и заставляют работать сердце на износ.
- О чем ты? – я не верила его словам. Понемногу, пазлы моей жизни стали складываться в единую картинку, проясняющие некоторые недосказанные моменты.
- Я умру? – осторожно произнесла я.
Он крепко стиснул меня в своих объятиях и замер. Я подняла свои глаза на него и поняла, что он плачет.
Я была шокирована этой информацией, но еще больше его слезам. Если плакал Слава, то мои мечты рушились, и у нас не могло быть надежд на счастливое будущее.
- Любимый, не плачь! Пожалуйста! – я истерически кричала, тряся его за руки. – Я умоляю тебя! – хотя по моим щекам уже катились слезы, и я задыхалась при каждом слове.
- Ты не умрешь, - прошептал Слава. – Я не позволю.
- Не говори так. Пожалуйста.
- Эти таблетки присылали из Колумбии. Михаил был лишь дилером в России. Во время операции США, наркобарона убили, а все склады с запасами наркотиков и этих таблеток были сожжены. Я тогда не знал, что от них огромная зависимость у человека.
Через неделю после разговора с тобой, я пришел к Ильину домой и...
- Слава, - я не могла разговаривать, потому что тряслась от эмоций, от его слов.
Теперь казалось, что все кусочки были склеены в единый орнамент. Отдельные кадры были сложены в цельный фильм. А между тем, я разбивалась.
- Я был на грани. Понимаешь? Хотел его убить... отомстить... наказать, за то, что он сотворил с тобой. Мне казалось, что убив его, мне станет легче. Но я ошибался. Ошибался...
Цепляясь остатками разума за зыблемую надежду, я верила...
- Все будет хорошо. Хорошо! Я не злюсь, честно. Люблю, – это было словно животный инстинкт. Другое просто не могла принять.
- Перед нашей поездкой сюда, я уехал. Струсил.
Я истошно целовала его в лицо, боясь потерять, отпустить и остаться одной.
- Я не уволился, Кира. Они ищут меня, после смерти Ильина. Они скоро доберутся до меня. Рискованно было привозить тебя сюда, но у меня нет другого выхода.
- Иди ко мне, - я силой притянула его в свои объятия.
Мы слились в страстном поцелуе, не осознавая, где заканчивается поцелуй и начинается любовь.
Он любил меня, так страстно, нежно. В последний раз.
Здесь. Сейчас. Он чувствовал, я хотела. Вечность была немного длиннее наших желаний.
Это боль, от которой не было таблеток и снотворных.
- Этот остров не принадлежит Матвею. Здесь находится лаборатория, - он вздрогнул, боясь дальше произносить слова. – Сегодня ночью, тебе сделают пересадку сердца, - окончил он.
Мой разум отказывался воспринимать его информацию, находясь в шокированном состоянии. Лаборатория? Сердце? Я даже думать не хотела о чем либо.
- Кира! Кира! – далекий голос Славы, звал меня вернуться на землю. – Любимая, проснись! Ты меня слышишь? – словно эхо, звучал его голос.
Я сосредоточила свой взгляд на нем.
- Я ничего не понимаю, Слава. Я боюсь.
- Родная, ничего не бойся. Я буду рядом всегда, - укачивая, словно маленького ребенка, он обнял меня.
Примерно через час, за нами пришел Матвей. Он стоял поодаль, ожидая нас. Слава дал ему знак, чтобы он приблизился к нам.
Матвей посмотрел на меня тревожным взглядом, и спросил:
- Кира, ты как?
- Не знаю, Матвей, - ответила я, не взглянув на него.
- Прости, Славу. Он через многое прошел, чтобы ... – он остановился, боясь сказать, что-либо неправильное.
- Я не злюсь на него, поверь.
- Тогда, вам надо готовиться к операции, - сказал Матвей.
- Нам? – удивленно отозвалась я, глядя на Славу.
- Прости, любимая, - ответил он.
Я подскочила на ноги, бросая взгляды то на Матвея, то на Славу.
- Что ты сейчас сказал? – крикнула я на Славу.
- Сказал, что люблю тебя и ни за что на свете не позволю тебе умереть, - промолвил он.
Он смотрел на меня с нежностью.
Маленькая догадка, пронеслась в моей голове, но мозг отказывался воспринимать это злую шутку.
- Ты не можешь! – слезы беззвучно текли по щекам. – Я тебе запрещаю! Никогда, больше, никогда!
Мне казалось, что больней быть не может, но судьба решила иначе. Мой маленький мир рухнул, не успев обрести свое счастье.
Все проходило словно в замедленной съемке. Я билась в руках у Славы. Из последних сил бросилась к морю, чтобы утопить свое горе. Слава бежал за мной, моля остановиться и не совершать глупостей. Я бежала изо всех сил, надеясь, что он меня никогда не догонит.
- Ты сам совершаешь глупости! Я сама решу, что мне делать со своей жизнью! – кричала, пока не охрипла.
Со всей дури, я бросилась в воду, но накатывающиеся волны не хотели принимать меня в свои объятия. Я хотела захлебнуться. Утонуть. Умереть.
Он схватил меня и сильно дернул к себе. Прижав, что есть сил, он позвал Матвея.
Оба схватили меня с двух сторон: Слава за туловище, а Матвей за ноги, и потащили к дому.
- Я не прощу тебе! - кричала я. – Ты поддонок! Подлец! Тварь! Я верила тебе, а ты мне нож в сердце!
- Ты обещала мне, Кира! – он кричал в ответ, не сдерживая своих эмоций. – Ты не можешь отречься от своих слов. Ты обещала!
- Сто раз отрекаюсь. Ты обманул меня! – я вырывалась из их рук, но все было тщетно.
Плакала, стараясь забыться. Но больше всего боялась. Боялась. Боялась.
Слава поставил свою жизнь на кону с моей. Он хотел меня спасти от смерти. Я его любила и ненавидела за это.
Я не хотела его отпускать.
***
Прошел год.
Вот уже почти полгода, как я жила в Лионе. Казалось каждая мелочь, напоминала мне о наших счастливых студенческих днях.
Я устроилась работать гидом. Город был замечательным, а история, рассказанная о нем, с каждым разом приобретала новое значение для меня.
Я дышала этим городом и своими воспоминаниями.
Мои мысли всегда были лишь об одном. О моей прошлой жизни.
Сегодня был четверг и ровно год, со дня моего рождения. Со дня моего второго рождения. Я никогда не любила отмечать праздники, а сегодня лишь молилась Богу.
Я молилась, за своего, не родившегося ребенка, который до сих пор жил в моем животе.
Я молилась, за своих родителей, которых ценила больше всего на свете и старалась при жизни оправдать все их ожидания. Даже оступаясь и ошибаясь, они любили меня такой, какая я есть.
Я молилась за Славу.
Было бы глупо говорить, что я молилась только сегодня, потому что делала это каждый день, перед сном.
Молилась за то, чтобы Слава был в лучшем мире, который он заслуживал. После его смерти, я впала в беспамятство.
Обратная дорога, от острова в Аркадию, была в тумане, как и дорога в Россию. Матвей, все это время помогал мне морально.
Помню лишь то, что когда мы плыли на лодке, я в отчаянии хотела прыгнуть за борт. Однако, Матвей, остановил меня, сказав, что это будет несправедливо по отношению к Славе.
«Не думаю, что будет правильно убить себя. Слава отдал свою жизнь. И надеюсь, что не зря».
Только эти слова останавливали меня от тщетных попыток. Только эти слова помогали мне жить дальше.
Сегодня вечером, я выпила бутылку рома, чтобы уйти в забвение.
Я сняла свою одежду и легла на кровать. Сняв одну фотографию Славы со стены, из тех тысяч, которыми была обклеена моя квартира, я прижалась к ней щекой и закрыла глаза.
С каждым ударом сердца, чувствовала его присутствие. Везде. В моих мыслях. В моем теле. В моей душе.
Я дотронулась до груди и ощутила биение сердца. Моего сердца. Его сердца.
Нашего сердца.
The End.