— Обещай, что никому не позволишь разбудить моего дампира, — потребовала я, поймав взгляд Кенрида, который наблюдал за мной в зеркало заднего вида, а затем сосредоточился на Деймоне. — Я не могу стать монстром. Я хочу жить нормальной жизнью и иметь будущее.
Деймон обхватил мое лицо своей большой рукой, и я не отстранилась.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы у тебя были жизнь и будущее, Лорна.
16. Кенрид
Я прислонился к изголовью кровати, отведенной для меня в нашем гостиничном номере. Отведенной нашим дампиром. Как только мы зарегистрировались в отеле, Лорна взяла все на себя. Она взяла у портье ключ-карту и направилась к лестнице, предполагая, что мы с Деймоном последуем за ней. Она отказалась позволить мне донести ее сумку, будто совершенно забыла, что несколько часов назад я донес и ее, и сумку до машины.
Я покачал головой и улыбнулся, а затем послушно последовал за ней. Деймон чувствовал себя не лучше. Она заставила нас подождать в холле, пока «разбирала» гостиничный номер. Я понятия не имел, что нужно было разобрать. Это был проклятый гостиничный номер. Но я все равно позволил ей это сделать. Деймон не сказал ни слова.
Когда мы наконец добрались до комнаты, она сказала нам, где мы будем спать, куда поставить наши сумки, где положить туалетные принадлежности в ванной и даже куда поставить нашу обувь.
Деймон все это время тихонько посмеивался. Она изводила меня до чертиков. Как бы это ни раздражало, она была милой и располагающей к себе. В ней не было злобы или резких слов. Казалось, ей нужно, чтобы все было именно так. Ее аккуратность только дополнила загадку, которой была Лорна Скотт.
В комнате воцарилась долгожданная тишина. Лорна заснула пятнадцать минут назад в постели, на которую она претендовала. Поднятие и опускание одеяла, которым она была укрыта, успокоило меня. Эта женщина была ходячим противоречием, но, очевидно, именно та, которая мне была нужна.
— Она сказала мне, что согласие всегда важно, — тихо произнес Деймон из кресла, в котором развалился его демон. Он оставил свой человеческий облик, как только она заснула.
— Что это значит?
— Она хотела укусить меня, — сказал он. — Даже спросила, разрешу ли я ей.
Я удивленно посмотрел на друга. Я бы спросил, не шутит ли он, но Деймон никогда ни над чем не шутил. Я понятия не имел, как он мирился с почти постоянными выходками Эллиотта.
— Она выросла человеком, — продолжил Деймон. — То, что другие дампиры никогда не имели возможности сделать.
Я размышлял над его теорией, хотя он никогда не считал это теорией. Для него все было таким черно-белым. Таким логичным. Но он вполне мог быть прав. Я пытался определить генетическую причину ее контроля, но, возможно, все было проще.
— Думаю, ты прав, — признал я. — У нее было время решить, кто она и чего хочет. Она выросла в любящей семье, которая заботилась о ней.
— Другие были вынуждены пробудиться в период полового созревания, — добавил Деймон. — У них никогда не было возможности даже попытаться контролировать свои гормоны, не говоря уже о голоде.
Я посмотрел на демона с большей благодарностью, чем когда-либо с тех пор, как присоединился к «Святая Святых» Натана.
— Ты великолепен, Деймон. Тебе следует чаще высказывать свое мнение.
Он пожал плечами.
— Мы оставим ее у себя.
Я с ним согласился, но Натан, возможно, и нет. За последние несколько часов я смеялся больше, чем за всю свою жизнь. Ее энтузиазм был подобен солнцу, согревающему мою кожу. Она принимала все, что мы рассказывали ей о нашем мире, без осуждения. Если у нее и было свое мнение, она держала его при себе.
Но дело было не только в этом. Казалось, она все систематизировала. Сначала это было в ее телефоне, но после первых двадцати минут ее мозг впитывал, как губка. Ученый во мне захотел узнать, как ей это удавалось. Была ли у нее фотографическая или эйдетическая память? Или это было связано с ее магией фейри?
И тут я понял, что только что сказал Деймон.
— Ты претендуешь на нее? — спросил я, зная, что он поймет, что я имею в виду как на пару.
— Если она согласится, — ответил он.
Я подавил смех, не желая будить объект нашего обсуждения.
— Ты, вероятно, будешь ее ужином, — сказал я. — Ты не против стать ее донором крови?
Демон наклонился вперед на своем стуле, его глаза сузились, глядя на меня.
— Ты никогда не кусал любовника-фейри?
Я не кусал. На самом деле, я отказался из-за смысла, стоящего за этим. Должно быть, выражение моего лица было достаточным ответом, потому что он продолжил.