- Изображение чего?
- Хороший вопрос, - усмехнулся Меор.
- Вы говорили о четырех семьях. Какие у них изображения?
- Если б все было так просто. Ты в самом деле думаешь, что это известно любому смертному?
Ромейн сдвинула брови и досадливо вздохнула.
- Я скажу тебе важную вещь и скажу ее один раз. Ты изначально сильнее меня. Намного. Но твои силы не проявятся сразу. Для этого нужно время. Годы, десятилетия или даже столетия.
- Вы уверены, что я проживу так долго? - фыркнула девушка.
- Как ты думаешь, сколько мне лет? - приподнял брови Меор.
Ромейн хотела пожать плечами, но с последнюю секунду опомнилась.
- Не знаю. На вид - за тридцать.
- Вот именно, на вид. На самом деле мне куда больше. Маги живут долго.
- Сколько?
- Тебе назвать точную цифру? Так вот, ее нет. Есть маги, которые жили более тысячи лет, но таких можно пересчитать по пальцам одной руки.
Ромейн закусила губу и промолчала.
- Как я уже говорил, существует четыре могущественных магических семьи. Феррингеймы, Рэйвенхиллы, Лэверли и Аберстайеры. Они могущественны настолько, что их не интересует мнение людей, они всегда все делали по-своему. По сути, это те же короли только их государства заключаются в замках и прилегающих к ним землях. Но ни одному смертному еще не удавалось проникнуть туда безнаказанно.
Меор немного помолчал, наблюдая за реакцией подопечной. Та слушала его, затаив дыхание.
- Ты можешь принадлежать к любой из этих семей, но события семилетней давности...
- Какие события? - не выдержала Ромейн.
- Девочек из магических семей не теряют и не отдают на воспитание в семьи смотрителей, и на них не охотятся. Именно это и настораживает. Магические семьи никогда не дружили, редко общались и между ними всегда существовало противостояние. Но только две из них проявили открытые враждебные намерения по отношению друг к другу. Они враждовали давно, и лишь несколько лет назад это перешло в нечто большее.
- Во что?
- В междоусобную войну. Они охотились друг на друга, как люди охотятся на зверей в лесах, и убивали без жалости.
- Вы думаете, я принадлежу одной из них?
- Судя по всему, так оно и есть. Но учти, все это должно остаться между нами. Ты должна хранить это в секрете, Ромейн, и никогда не говорить никому, ни слова, ни полслова. Понятно? Никому.
- Да, понятно, - кивнула Ромейн, - я ничего никому не скажу.
- Учти, я говорю это не по своей прихоти, а потому, что это может оказаться очень опасным, если их вражда еще не утихла.
Девушка кивнула снова.
- Какие именно это семьи из тех, что вы называли?
- Рэйвенхиллы и... Феррингеймы, - чуть помедлив, отозвался Меор.
Ромейн посмотрела на свою отметину, но не смогла различить там ничего определенного.
- Когда знак оформится?
- Ты это сразу почувствуешь. Но вероятнее всего, к твоему совершеннолетию. Как мне кажется, до него ведь немного осталось? - как бы между прочим спросил маг.
- Мне скоро исполнится шестнадцать.
- Именно. Шестнадцать - это еще не совершеннолетие. Но все возможно. Я могу лишь строить предположения и не могу назвать точную цифру. Шестнадцать, восемнадцать или, быть может, двадцать один. Эти сроки индивидуальны. Поэтому ты должка быть к этому готова. А теперь ступай к себе.
- Я хотела бы..., - начала Ромейн, но Меор добавил:
- Ты меня утомила.
Девушка развернулась и направилась к двери. Книги и письменные принадлежности профланировали за ней по воздуху. "Она его утомила!" - сыронизировала Ромейн, когда оказалась в своей комнате. Сколько это еще будет продолжаться? Он сказал, что она - очень сильный маг. Точнее, станет сильна со временем. Тогда почему чертовому Меору не относиться к ней хотя бы с уважением, ладно уж, как к равной, этого ей не дождаться. Но ведь можно хотя бы не подчеркивать всякий раз свое превосходство! А быть может, он ей завидует?
Ромейн села в кресло и задумалась. Да, вероятно, в этом все дело. Меор просто завидует ее неразвившейся силе, поскольку ему такое и не снилось. И теперь всячески ее третирует в отместку за это.
Хотя, если подумать, Меор не похож на мелочного, завистливого типа. Он выше таких мелочей. Он вообще всего выше. Такое впечатление, что он парит где-то там, над облаками, снисходительно посматривает на людскую возню и иронизирует. А до земных мелочей ему нет никакого дела, как и до самих людей.
Ромейн скорчила гримасу и постаралась, чтобы она вышла как можно выразительней. Вот вам, господин маг! Как вам это понравится? У себя в комнате она имеет право делать все, что вздумается. Все-таки, как чудесно было бы превратить его в вешалку, завесить одеждой, а сверху водрузить все головные уборы, имеющиеся в наличии. Так ему было бы и надо. Путь хоть какая-то польза от него будет. Работать, даже вешалкой, всегда полезно. Противный тип.