- Это сделал я, - твердо проговорил вошедший, - мне и отвечать.
- Ты-ы? - протянул король изумленно, - ты, Лукас?
- Я, - подтвердил тот.
- Но зачем? Зачем, ради всего святого?
- Это мое дело, зачем, ваше величество.
Оливетт тут же перестала дрожать, на ее щеках появилась краска, а из глаз исчезло затравленное выражение. Она спасена. Теперь никто не посмеет утверждать, что в смерти короля есть ее вина.
- Мы пригрели змею, - проговорила она громко, - вот, как ты платишь за доброту, мерзавец!
Лицо Ромейн искривила брезгливая гримаса, которая тут же исчезла. Гадость, какая же гадость все это!
Королева хлопнула в ладоши, призывая стражу, которая незамедлительно явилась.
- Взять его, - приказала она и была в это мгновение чудо, как хороша, - это убийца нашего любимого короля.
Филипп молчал, не сводя с Лукаса изумленного взгляда. Поэтому от него не укрылось замешательство последнего, когда прозвучал приказ королевы. Замешательство, непонимание и боль, промелькнули и исчезли.
- Хорошо, - медленно сказал король, - уведите его.
Он развернулся и взглянул на Оливетт. Ничего не изменилось. Она снова дрогнула и съежилась.
- Теперь вы.
- Я не...
- Молчать. Вы немедленно убираетесь отсюда в загородный дом, где и будете находиться неотлучно. Я запрещаю вам появляться здесь.
- За что же такая немилость, ваше величество? - рискнула спросить Оливетт.
- Хотите, чтобы я это сказал? - вдруг прошипел Филипп, меняясь в лице, - в самом деле?
Королева поспешно замотала головой. В глазах короля она увидела такую ненависть, от которой просто кровь в жилах стыла.
- Вон, - сказал Филипп напоследок и отправился к двери.
Подходя к выходу, он впервые заметил Ромейн и слегка удивился, откуда она здесь. Впрочем, тут же понял, откуда. Но девушка смотрела в пол с таким ничего не выражающим и пустым лицом, что подозрительность Филиппа, обостренная несчастьем, усилилась в сотню раз.
Правда, говорить он ничего не стал, не стал и задерживаться в комнате.
Лишь после его ухода Оливетт смогла обрести жалкие остатки собственного достоинства. Она тряхнула волосами и направилась к двери.
- Пойдем, - велела она Ромейн, - нас гонят вон из собственного дома по нелепой прихоти нового короля.
Наперсница направилась вслед за ней, так и не сказав ни слова.
Филипп не ложился спать, размышляя о происшедшем. Он знал, он чувствовал, что смерть короля не случайность, и это подтвердилось. А теперь он столь же безошибочно чувствовал, что Лукас лжет. Он не может быть убийцей, у него нет причин для этого, нет и никогда не было. А у Оливетт были эти причины, и весьма веские. И еще кое-что. Порою Филипп ловил странные взгляды Лукаса, бросаемые на королеву. А что, если предположить...
Просидев в кресле у камина полночи, Филипп сумел найти объяснение происходящему. Он не был ни тугодумом, ни идиотом. И для того, чтобы все окончательно выяснить, новый король направился навестить заключенного.
Удалив стражу и оставшись с пленником один на один, Филипп некоторое время молчал, в упор глядя на него.
Лукас сидел на жесткой койке, сложив руки на груди, прямой и неподвижный, с ничего не выражающим лицом.
- Зачем ты это сделал? - наконец спросил король.
Лукас мельком взглянул на него и снова опустил глаза.
- Что ты молчишь? Думаешь, я не знаю, что сам ты никогда бы до такого не додумался? Думаешь, я не понимаю этого? - Филипп сел рядом с ним, - давай говорить прямо, Лукас. Для кого ты это сделал? Кто толкнул тебя на это?
- Никто, - отозвался Лукас, разлепив непослушные губы.
- Неужели? Ты считаешь меня дураком, Лукас? Эта самая Никто всю жизнь мечтала избавиться от мужа. Ты ей помог, спасибо. Она сказала тебе "спасибо"? Что-то я не припомню. Обрети разум, Лукас. Эта твоя госпожа Никто просто использовала тебя. Она всех использует ради своей выгоды. Ты же сам видел, как она тебя предала. И после этого ты будешь молчать?
- Я не понимаю, о чем вы говорите, ваше величество, - упрямо заявил Лукас, - мне некого выгораживать. Я сделал это сам.
- Идиот, - простонал Филипп, - полный идиот. Ты хочешь умереть за человека, который этого не стоит.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - повторил тот.
- И это все, что ты можешь мне сказать? Ты убил моего отца, своего короля, от которого ничего, кроме добра не видел, ради этой... этой..., - он на мгновение задохнулся от ярости и не мог подобрать слов, - да она же смеется над тобой! Она нашла дурака, который будет таскать для нее горячие каштаны из огня. Хорошо она отомстила своему мужу, ничего не скажешь!