Через час ему нужно было возвращаться к бюстам. Это было потребностью, которая захватила его почти с первого дня. Если Фрэнк долго оставался без них, то начинал волноваться. По мере того как дело близилось к завершению, это чувство усиливалось.
— Мне действительно нужно идти, — вздохнул он.
— Можно мне прийти и посмотреть, как вы работаете? — Клодия просительно взглянула на него.
Еще неделю назад Фрэнк не позволил бы незнакомому человеку войти к нему в комнату и увидеть головы. Теперь ему было все равно, кто их увидит. Что ему терять?
— Конечно, — ответил он.
Когда они вошли в комнату Фрэнка, она обошла вокруг стола, сначала молча, как бы всматриваясь в девушек.
— Следует сделать глаза больше, — вдруг сказала Клодия. — У мексиканок большие глаза.
Фрэнк не ответил, но она ошибалась. Не глаза были большими, а то, что связано с ними, заставляло их казаться большими — брови, чернота зрачков. Некоторые глаза просто выглядели большими. Как если бы кто-то вошел в комнату с красным носовым платком, торчащим из заднего кармана. Не сможешь его не заметить.
Прежде чем покинуть комнату, Клодия попросила Фрэнка написать ей данные о себе.
— Мы собираемся снова пригласить вас сюда, — сказала она.
— Кто это «мы»?
— Сейчас не могу сказать большего. Я вам позвоню.
На следующий день Фрэнк был в кабинете Эспарсы в здании бывшей полицейской академии. Там была и Клодия, но Фрэнк не хотел показывать Эспарсе, что они хорошо знакомы. В какой-то момент она подошла к секретарше рядом с Фрэнком, чтобы взять несколько бумажек. Она бросила на него понимающий взгляд. Когда она снова проходила мимо него, он передал ей клочок бумаги с информацией о себе, постаравшись сделать это незаметно для других. Она ушла в другую часть кабинета, и когда он в очередной раз постарался найти ее глазами, ее там не было. Больше они не виделись.
День двадцать шестой
Закончив раскрашивать, Фрэнк отставил головы в сторону и принялся наводить порядок в комнате и собирать инструменты, глину и гипс. Он уже счистил глину с черепов, иногда используя жидкость для снятия лака, чтобы убрать маркеры толщины тканей, приклеенные к кости. Черепа вернулись в свои прежние коробки. Он собрал весь мусор в мешки, которыми застилал пространство вокруг ванны. Когда он закончил, комната сверкала чистотой. Никто не заподозрил бы, что здесь работал скульптор.
В тот день, это была среда, он попросил Гектора отвезти его через границу в Эль-Пасо, откуда почтой отправил свои бочонки в Филадельфию. Мексиканскому пограничному чиновнику понадобилось несколько часов, чтобы осмотреть их. Рядом с местом, где они остановились, находилось последнее напоминание Фрэнку, почему он здесь, — большой розовый крест.
Вечером в гостинице, где комната без его вещей показалась странно пустой, Фрэнку нечего было слушать, потому что все свои диски и «уокмэн» он отправил домой. Как-то сразу он понял, что отъезд из Мексики стал его беспокоить.
Слэйтер говорил ему — но теперь он думал, что это было предостережение, — что никому не разрешается вывозить из страны больше десяти тысяч долларов. Именно столько Фрэнку заплатили за работу, и Слэйтер это знал.
— Вас арестуют, если у вас будет больше этой суммы, — сказал он.
Фрэнк не хотел искушать судьбу. Слишком многое пошло наперекосяк, и он ощущал, что за ним следят. Поэтому решил поосторожничать. Вместо того чтобы уехать на уик-энд, как планировал, Фрэнк посчитал нужным тронуться в путь сразу после пресс-конференции в пятницу. Пограничники не будут его ждать.
Еще он спрятал деньги. Очень плотно обернул купюры пластиком и засунул их в кусок глины, уложив его на самое дно чемодана.
В тот вечер Фрэнк намеревался положить четыре бюста в картонные коробки, чтобы приготовить их к пресс-конференции. Вместо этого оставил на столе. Он привык иметь их при себе.
Девушка с искривленным носом
Эспарса не отрываясь смотрел на бюст. Он даже встал.
— У этой девушки и в самом деле так искривлен нос?
— Да, — кивнул Фрэнк.
Они практически не разговаривали последние несколько дней, даже когда Фрэнк ездил с Эспарсой в бывшую полицейскую академию, где видел Клодию. Но Эспарса был очарован бюстом девушки с искривленным носом, как и в случае с девушкой из Чиуауа.
Он объяснил почему. Несколько месяцев тому назад одна женщина пришла в полицию, чтобы заявить об исчезновении дочери. Она дала им фотографию, поэтому Эспарса знал, как выглядела девушка. Они взяли пробу ДНК от одного из скелетов, который мог быть ее, но анализ не дал внятного ответа.