– Я больше не буду консультировать Марка. Да и он сам этого не хочет. Я не справилась. Дело зашло слишком далеко. Все, что могла, я сделала, я не хочу связываться с полицией. Пусть привлекают других специалистов, если они им потребуются. Я рассказала им все о нем, что считаю нужным, а дальше пусть разбираются. С меня достаточно.
– Но, Саша! Ты как врач должна завершить начатое. Нельзя вот так поступать.
– Нет. И точка. Я не хочу влезать в эти проблемы!
Саша действительно устала и давно не отдыхала. Она собрала вещи и направилась в свою городскую квартиру.
Включив расслабляющую музыку, она спокойно ехала по вечерней извилистой дороге, где по правую сторону сквозь высокие сосны мелькала освещенная вечерним осенним солнцем морская гладь.
Захотелось уединиться на берегу. Ей совершенно не хотелось видеть людей, поэтому, оставив машину на обочине, она по лесной тропинке вышла к песчаным дюнам. Сильная, властная и непоколебимая женщина смотрела в горизонт, а по ее лицу текли соленые, как морская вода, слезы. Она плакала, чувствуя себя маленькой и беззащитной девочкой. Девочкой, которая училась на все пятерки и не получила красного диплома из-за физкультуры. Женщиной, которая была красива, умна и, вопреки своему желанию, не готова строить отношения с мужчинами. Властная и непокорная. Та, которую не достоин ни один мужчина. Она восхищалась собой и получала удовольствие, когда ее добивались. Она всегда в конечном счете оставалась в выигрыше, она играла и всегда побеждала. Ей доставляло удовольствие открывать чужие сердца и наблюдать за тем, как они, обливаясь кровью, превращаются в выпотрошенный пустой мешок.
Саша всегда была несвободна. Она была замужем за своей работой и не собиралась ей изменять. Но иногда ей приходилось расплачиваться за свои игры. В те моменты, когда приходили минуты отчаяния, когда ей хотелось, чтобы кто-то утешил и был рядом. Как и сейчас…
Преданная своими знаниями в психоанализе, не справившись с пациентом и пустив впервые все на самотек, она получала удары от самой себя.
Утерев слезы, Саша развернулась и с новыми силами направилась к машине. Море всегда давало ей порцию новой энергии.
Глава 21
– Это Марк Берн?
– Да, слушаю.
– Это следователь из Следственного комитета. Вы писали заявление о пропаже Вашей девушки, так? Не знаю, будет ли для вас это сюрпризом, но ее действительно не было в самолете. Мы возбудили уголовное дело. Я понимаю, что вы сейчас в другом городе, но должны приехать сюда как можно скорее. Вас нужно допросить. Уголовное дело возбуждено здесь, поэтому все мероприятия будут проходить здесь. После того, как ваша девушка покинула здание аэропорта, ее больше никто не видел.
– Я буду сегодня!
Марка бросило в жар и скрутило живот.
Он был прав! Он был прав! Софи жива! По крайней мере, он так думал.
Он обтер мокрые ладони о ткань брюк и судорожно начал собираться. Казалось, что командировочный город Софи стал его вторым домом. Все чаще он находился там, нежели здесь.
Он отбросил все дела и взял выходной, быстро побросал в сумку кое-какие вещи, вызвал такси и рванул в аэропорт. Самолеты туда летали часто, и пока он ехал, он уже брал билет на ближайший рейс.
Неужели все сдвинулось с мертвой точки? Неужели он приближался к ответам на вопросы, которые он задавал себе уже несколько месяцев?
«Моя Софи… Где же ты?»
Полет прошел незаметно. Марка больше не будоражили слова стюардессы и инструкция по безопасности на двух языках, он не думал о том, как падают сумки на головы людей, он не представлял, как трясет корпус самолета на высоте нескольких сотен метров.
Он воткнул наушники и прикрыл глаза. Через полтора часа проснулся от того, как огромные колеса железной птицы соприкоснулись с поверхностью асфальтированной посадочной полосы.
Он здесь. Не терпелось скорее поговорить со следователем!
Глава 22
Он быстро нашел адрес и уже поднимался по лестнице на второй этаж, встречаясь глаза в глаза с хмурыми и напряженными лицами людей, которые тут работают.
Кабинет 228. Старший следователь Виктор Превальский.
Марк, постучавшись, вошел. В кабинете было накурено. И на кабинет это место не было похоже. Тамбур. Или кладовка. Здесь царила атмосфера уравновешенного хаоса. Кипы сшитых уголовных дел, которые лежали прямо на полу, пепельница с окурками, которая уже давно не вмещала новые, разноцветные листочки с корявым почерком, приколотые к пробковой доске над столом.