Для того, чтобы купить все необходимое, мне пришлось продать почти все украшения. Не могу сказать, что мне было легко отказаться от подарков Мэтью, но в глубине души я знала, что поступаю правильно и он, в отличие от всех остальных, меня поймет. Очень скоро информация о том, что графиня Флэминг распродает свою коллекцию украшений, распространилась по Лондону, и я устала отбиваться от вопросов матери, братьев и знакомых. Мне не хотелось никому объяснять весь ужас своей ситуации, так что последние несколько дней большая часть почты отправлялась в камин еще до того, как я успевала ее вскрыть.
Как ни странно, в эти дни я получила поддержку человека, от которого я вовсе не ждала этого. Вайолет появилась в замке на следующий день после распространения слухов и, к моему огромному изумлению, принесла с собой круглую сумму денег.
— Нет, брось, я не возьму, — я покачала головой. — Мне хватит того, что я выручу, продав украшения.
— Бери, Мэри, — Вайолет подтолкнула ко мне пухлый конверт и по ее тону было понятно, что она не потерпит отказа.
За последние месяцы у меня накопилось слишком много вопросов и я, наконец, решилась их задать.
— Почему ты мне помогаешь? Весной ты привезла врача из Лондона, который спас мне жизнь. Сейчас отдаешь огромную часть своих сбережений, чтобы я могла отправиться в Африку. Я благодарна, но я всегда считала, что ты меня ненавидишь.
— Я никогда не испытывала ненависти к тебе, Мэри, — сказала Вайолет. — Просто по началу считала, что ты сбежишь в Лондон через год, не выдержав жизни, которую ведет Мэтью, и, должна признать, я ошиблась. А что касается всего остального… Моя мать умерла при родах, когда мне было восемь лет. Своим племянникам я бы не пожелала подобного. Детям нужна не только мать, но и отец, а этим землям — лорд, а не временный управляющий. Верни Мэтью домой, только ты можешь это сделать.
— Я верну его, обещаю, — тихо ответила я, обнимая Вайолет впервые за одиннадцать лет нашего знакомства.
Наконец, деньги были собраны, все необходимое куплено, но теперь я столкнулась с другой сложностью: меня отказывались пускать на корабль до Трансвааля. Услышав это, я не поверила своим ушам и отправилась прямиком к начальнику порта, Эрику Колману.
— Миледи, к сожалению, я ничего не могу сделать, таков приказ.
— Чей приказ? — я с огромным трудом держала себя в руках и старалась говорить спокойно.
— Я не могу вам сказать этого, миледи.
Я смотрела прямо в глаза Колмана, и он первым не выдержал и отвел взгляд. Я чувствовала, что он на моей стороне, но не может ослушаться приказа.
— Ладно, хорошо, но это должно остаться между нами. Это приказ герцога Бергена. Ни один порт Великобритании не посадит вас на корабль до Африки.
Я прерывисто вздохнула, стараясь переварить услышанное, а затем почувствовала прилив злости. Неужели Берген никогда не оставит нас с Мэтью в покое и сделает все, чтобы мой муж не вернулся домой?
— Что мне делать? — тихо спросила я.
— Выждать несколько месяцев, а затем попробовать отправиться в другую страну, где герцог не имеет влияния, и попробовать отправиться оттуда.
— Это сработает?
— Я ничего не гарантирую, но на вашем месте я бы поступил именно так.
— Спасибо, — я кивнула Колману и вышла из его кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь. Я не собиралась плакать, но чувствовала, что еще немного и слезы все же польются из моих глаз. В словах начальника порта определенно была логика, вот только у меня не было этой пары месяцев.
— Мэри, ты сошла с ума, — тихо сказала Гвен, помогая мне захлопнуть крышку увесистого дорожного чемодана. — А если ничего не получится?
— Ну, если я не попытаюсь, то уж точно ничего не получится, — заметила я, сверяясь со списком вещей, которые я планировала взять с собой в дорогу. Я решила не ждать, а отправиться во Францию уже через несколько дней после разговора с Колманом. Корабли следуют в Африку из многих портов Франции и хоть где-то мне должно повезти, да и Берген не имеет власти над французскими подданными. Самым сложным будет выбраться из Англии, но здесь я доверюсь судьбе и везению. Я не рассматривала варианта, при котором у меня не выйдет. Значит, все будет хорошо.
— Я не знаю, чего боюсь больше, — продолжила Гвен. — Меня пугает вероятность того, что тебя не выпустят из страны и ты угодишь в неприятности из-за Бергена, и одновременно боюсь, что все получится и ты в одиночку отправишься в Африку.