— Понятно, — значит с вами будет ещё более интересно общаться, господин Смольный.
POV Лера.
— Что-то мне нехорошо, — пробормотала незнакомка, хватаясь за живот. О-о-о нет…
— Что с вами? — опешила я и наклонилась к ней. — Может, скорую?
— Нет, не стоит. Знаете, если не трудно, проводите меня к остановке.
— Давайте, — помочь женщине я была просто обязана. Подняв её, я повела её в сторону ближайшей остановки.
— Вот туда идите. Прямо-прямо.
Шли мы не торопясь, однако я каждую секунду интересовалась, всё ли с ней в порядке?
— Ой-ой, — сказала женщина, и я испугалась ещё больше.
— Может, всё-таки скорую?
— Нет, не нужно. Отлежусь дома, и всё будет хорошо.
Возле остановки был ряд старых добрых таксофонов, в один из которых зашла женщина и набрала чей-то номер. Через минуту она вышла уже, чуть-чуть приобретя лёгкий, здоровый румянец на щеках.
— Спасибо вам большое. Как я могу к вам обращаться? — незнакомка была так любезна.
— Ольга, — пусть это будет моё имя на время пребывания здесь.
— Марина. Очень приятно, — пожала она мою руку. Обменявшись любезностями, у нас с Мариной завязался непринужденный разговор. Удивительно, но с этой женщиной было так комфортно общаться. Я ощущала себя в присутствии какой-то королевской особы. Её манеры и умения вести беседу были изысканными и утончёнными, как хрустальная ваза. Но, к сожалению, пришлось отпустить.
Женщина убежала, пожелав на прощание всего хорошего.
Вот так… Но только потом, спустя несколько минут до меня дошло. Эта женщина может работать вместе с Селезнёвым. Или, по крайней мере, знать его.
Домой я пришла совсем никакая. Ноги гудели просто ужас как. Я стянула обувь и устало прошлась на кухню, где меня ждали продукты.
Я ведь сама подписала приговор. С меня готовка.
Порыскав по полкам шкафа, я наткнулась не на одну книгу с разными рецептами. В особенности был рецепт написанный в ручную бабушкой Ильи.
«Картофельный пирог», — красивым почерком было написано в самом верху листочка.
Черт меня дернул начать готовить это. Ведь я даже тесто в жизни никогда не делала, да и вообще не готовила.
Но чего только не сделаешь ради Ильи Селезнёва.
Часть 7. Нечто в темноте.
Я тщательно пыталась отмыть липкое тесто с рук, пока на кухне царил полный хаос. Мука перепачкала стол, немного пола и много меня. Передник, который я нашла в шкафу, пригодился как нельзя кстати. Из-за беспорядка я не сильно распереживалась. Одно было плохо: тесто не получалось. Но мне так хотелось выделиться, показать себя перед Селезнёвым, что бросать начатое я никак не могла. На кухне стало жарко, духовка нагрела воздух до летнего солнцепёка, на котором я уже успела побывать сегодня. Открыла окно, но толку от этого мало. Пришлось открывать окно в дальней комнате, чтобы создать хоть небольшой сквозняк.
Наконец, приставучее тесто отлипло от ладоней, и я твёрдо решила расправиться с ним. Угрюмо посмотрела на него, как бы говоря, что без боя я не сдамся.
Сыпанула ещё муки, превысив нужное количество в рецепте. Досадно заметила про себя, что, следуя рецепту, у меня ничего не выходило.
POV Илья.
Недаром говорят, что истина в вине. Будучи уже подшофе, Смольный мне с лихвой рассказывал про всё, что вздумается.
— Признаюсь честно, — сказал я, буравя взглядом очередную порцию алкоголя, который мне подливал Иларион из хрустального графина, — ведь я хотел бы преуспеть в предпринимательстве, как, например, Борис Селезнёв.
— Боже, — мужчина добрел и веселел всё больше и больше с каждым глотком горячительного. Его глаза блестели в неярком свете огней, и в них плескалась радость, — дорогой мой друг! При ваших знакомствах я до сих пор не могу понять, почему вы ими не воспользовались?
Я мирно улыбнулся Смольному.
— Я ведь хочу добиться всего сам, — мужчина похвально улыбнулся, оголив мелкие зубы.
— Замечательно, — рассмеялся он и ударил меня по спине, выражая этим, видимо, свою радость.
Терпение, Илья. Этот человек близкий друг отца, и он к тебе благосклонен.
— Именно этим вы мне и нравитесь. Да-да, — заверил он меня, когда я иронично нахмурился и попытался возразить, — не спорьте. Я смотрю на вас и вижу себя. Ведь я тоже был таким бравым и самостоятельным. Хотелось добиваться всего самому.
— Вы меня понимаете, — скривил губы в улыбке. Как можно доброжелательнее.
— Борис, раз уж мы про него заговорили, начинал свой путь с обычной торговли всяким, — он замотал рукой перед моим лицом, вспоминая слово, и сосредоточено нахмурился, — ширпотребом. Ему повезло, что его отец иногда выезжал за пределы своего родного города, покупал что-то в столице, а потом с баулами возвращался домой, — Смольный снова выпил и с удовольствием посмотрел на молодого парня, вновь вышедшего на сцену. —Но это было так, баловство. Ему хотелось большего. И что же? Теперь он владелец строительного кооператива.