— Мне следовало догадаться, что ты выкинешь какую-то глупость, — Селезнёв стоял на пороге, а я смотрела на него поверх кровати испуганными глазами. — Ведь во всей семье именно ты вела себя странно! — зашипел он и закрыл дверь за собой. Я выпрямилась и прижала к груди его вещь, как будто это было единственной ценностью в моей жизни.
— Странно? Я вела себя странно? Да я просто проявляла к вам дружелюбие и доброту. Хотя откуда мне знать, знаете ли вы, что это такое или нет, — прорезался у меня голос, а Селезнёв прошёл в середину комнаты. Лица его не было видно, так как было мрачно.
— Могу я узнать хоть одну причину, по которой я не должен устраивать скандал?
— Вы были чертовски скрытны, и я захотела узнать, что же вы скрываете.
— Я думаю, ты очень невоспитанна! Ты влезла в выделенную для меня комнату, тем самым ты нарушила моёличное пространство, ты взяла мою вещь, в конце концов! А все твои догадки по повод моей скрытности лишь твои доводы! Что-то я не вижу твоих тётушек здесь в моей комнате с моими вещами в руках!
— Тогда скажите, что здесь, — я только сейчас заметила, что мы разговариваем разъярённым шепотом, переходящим на громкий голос, — и я от вас отстану! Обещаю.
Селезнёв издал смешок и вздохнул.
— Это шутка? С какой стати я должен вообще тебе что-то говорить? Уходи немедленно из моей комнаты! И положи на место то, что тебе не принадлежит, — резко ступил ко мне, а я быстро отступила назад, задев маленький шкаф бедром. Тёмная фигура выглядела ещё более угрожающе, по сравнению с тем, если бы свет был включён.
— Передача вашего чемодана ночью Степану Алексеевичу тоже не должна вызывать у меня кучу вопросов? — резонно спросила я и ступила ещё подальше.
— Отдай мне моё. Немедленно, — отчеканил Илья.
Чемодан завибрировал у меня в руках, как будто внутри началось маленькое землетрясение. Я сначала подумала, что это мои руки, которые затряслись от страха перед Селезнёвым, однако, когда из-под крышки полился яркий бирюзовый свет, я чуть не выронила чемодан из рук.
— Что это?! — опасливо пискнула я и положила вещь на поверхность кровати так, словно там лежала взрывчатка. Илья, будто не в первый раз это видел, браво подскочил к нему и открыл.
— Уходи!
Но я не могла сдвинуться с места. Мои ноги, словно вросли в пол, а голова закружилась от всего происходящего.
Селезнёв держал в руках какую-то шкатулку с драгоценным камнем посередине. Именно он источал такой яркий бирюзовый цвет.
— Что-то мне нехорошо, — плюхнулась в маленькое тряпичное кресло, сжав лоб рукой. Всё казалось каким-то странным сном со странной шкатулкой и Селезнёвым.
— Вот только тебя мне здесь и не хватает, — раздражение Ильи уже никак не цепляло меня. В голове лишь тряслась мысль о непонятной шкатулке и её назначении. Может, это так и задумано мастерами, создавшими её. Подсветка под камнем и создаёт такой эффект... Ну а вибрация это...
Дверь снова открылась и на пороге появились знакомые очертания.
— Илья, ты не видел Леру? — спросил дядя Стёпа, не заметив мою тушку на кресле в углу. Я сидела, склонив голову и не скрывая страх, смотрела на вещь, таившуюся в чёрном чемодане.
— А её искать и не надо. Она влезла в мою комнату, предварительно украв у меня ключ из кармана, — презрительно кинул парень, положив вещь внутрь раскрытого чемодана.
— Лера?! Не может быть! — Степан окинул взглядом комнату и нашёл меня. — Лера, это правда?
— Расскажите хотя бы вы мне, что всё это значит? — спустя некоторое время молчания мой голос приобрёл лёгкую хрипотцу и усталость. Я смогла заметить, как двое переглянулись между собой, и Селезнёв отрицательно качнул головой.
— О чём рассказать? — недоумевая, спросил мужчина, а я не могла и дальше позволить этому спектаклю разыгрываться. Вскочив на ноги, я резким движением руки указала на кровать и заявила:
— Что это? И почему оно светиться и дрожит? — кажется, Илья уже не мог терпеть моё присутствие в комнате, что сорвался на полукрик.
— Лера, уходи немедленно!
— Не собираюсь я уходить! С какой стати, если в моём доме находится непонятна штуковина, которая, возможно, может взорваться! Загореться! Да я вообще не знаю, что это! — парировала ему тем же тоном, и в нашу перепалку влез Степан.
— Лера, тебе нужно успокоиться и прилечь отдохнуть, — мирным голосом, словно меня пытались усыпить, проговорил мужчина.
— Нет, — стояла я на своём, упершись в цель узнать, что лежит передо мной.
— Эта сумасшедшая не знает, о чём просит, — тихо сказал, словно сдаваясь, Селезнёв, присаживаясь на кресло, где минуту назад сидела я.