Интересно, в который раз эта надежда вспыхивает во мне?
Станция выглядела как одна из сотни таких же. Тонкая тропинка вела в ближайший поселок Крапивино, в который мы твердой походкой пошли с Селезнёвым. Высокая трава цвела и пахла, вокруг летали бабочки и стрекозы — всё напоминало о деревенском лете, которое отзывалось в каждом сердце нежным шепотом.
Мы вышли на просёлочную дорогу, стараясь теперь найти нужный участок. Добрый дедок, проезжавший на видавшем виды мотоцикле, подсказал в каком направлении надо двигаться.
Я изредка поглядывала на Илью, стараясь угадать его чувства. Но за маской деланного безразличия проглядывалось беспокойство. Порой даже Илья поглядывал на меня, но я решила поиграть в его игру. Сделала постную мину и не проронила ни звука.
Мы шли и шли, даже уже подумав, что дедушка всё спутал и отправил нас не той дорогой, но оказывается то самое фермерское бывшее хозяйство было на краю посёлка. Гектар был заросшим и нежилым. Увидев бетонную разруху, я встала, как вкопанная.
Неужели!
— Это же то самое здание из моего сна! Там ещё есть сарай, где я видела чемодан Бурова, — подошла ближе и удивленно воскликнула. — Вот же он! — я не верила своим глазам. Я никогда не попадала в свои сны, а сейчас был тот самый редкий момент.
Я всегда хотела попасть в свои самые яркие и красивые сновидения, но не такие, которые снились мне здесь. Эти были ужасные и мрачные. — Там ещё есть пепелище от огромного костра, — заверила я парня, чтобы он точно убедился: я нимчего не придумала.
Подойдя поближе мы увидели свежую протоптанную тропку. Трава здесь была такой высокой, что доставала мне до горла.
— Осторожно, здесь могут быть змеи, — предупредил Илья, пытаясь открыть калитку. Заперто. На заборе висел небольшой замок. — Так, — он хрустнул шеей и сложил ладони друг на друга, — забирайся. А я пойду за тобой, — неуклюже я залезла на его руки и прыгнула в траву. Там я и исчезла, заодно припечатав зелень к земле. Получился своеобразный ангел, как неудавшаяся подделка снежного собрата.
— Ты в порядке? — Илья приземлился рядом на ноги и подал руку. Воспоминания вернули меня в первый день. Тогда в лесу. Напуганная, мокрая и злая я смотрела на Илью. Он стоял также передо мной и протягивал ладонь для помощи. Тогда я не приняла её, а сейчас наоборот покрепче схватилась и взметнула наверх.
Мы прошлись по имевшимся уже следам, увидели разлом в стене, характерную черноту на земле от костра и дряхлый сарай, который вызывал у меня мурашки по коже. Это место наяву было ещё более пугающе, чем во сне.
Но самое ужасное было впереди, ведь в зарослях травы что-то поблёскивало от Солнца, а собравшиеся насекомые кружили вокруг, мешая распознать, что это там такое. Они олицетворяли мои мысли на сегодняшний день: такие же беспорядочные и кружащиеся в хаотичном порядке.
Загустевшая от времени лужа крови успела привлечь внимание разной живности, а меня заставила сдержать порыв отвернуться и прочистить желудок.
Спокойно! Я должна быть спокойной.
Илья нахмурился, отвернулся от пятна и присел около почерневшего пепелища огромного размера и взял уголёк в руки.
— Уголь сухой, совсем не отсыревший, учитывая холодную ночь и тень, — ткнул пальцем наверх, указывая направление, в котором стоит смотреть. — Видишь, солнце не попадает на это место до второй половины дня. Значит, он не мог высохнуть за это время, и костёр разжигали этой ночью, — рассуждал Илья холодным тоном, пока я силилась справиться с тревогой. Жужжание мух настолько раздражало, что я захотела закрыть уши и убежать, но вновь приказала себе стоять на месте и не сдвигаться. — Погляди, трава растоптана только у костра и больше нигде. Значит все, кто сюда пришел этим вечером, стояли только тут.
Я не могла сосредоточиться. Уголь? Холодная ночь? Я не понимала его. Я думала лишь о том, чья кровь могла быть позади меня. Я нервно отбивала мелкую дробь пальцем по верхней губе
В ушах снова послышался этот крик. Быстрый, но до глубины души пронзительный. И снова, и снова, и опять…
Селезнёв встал на ноги, отряхивая руки от угольной пыли, и с сожалением поглядел на меня, а потом на небо. Что он там пытался увидеть? Хотела бы я знать, ведь таким растерянным я никогда его не видела.
— Сегодня утром я видел кольцо у него на пальце, — произнёс Илья, блуждая по небу глазами. Его лицо выглядело взбудораженным, словно с неба он ждал вражескую атаку и пытался моментально обнаружить противника. Но там проносились лишь клочки облаков. Обрывки тех громадин, что несутся по небосводу и днём, и ночью. Они кажутся нам непостижимыми, далёкими, грузными, но на деле они могут в один прекрасный день раствориться, перестать плыть по небосводу. Так и крепость душевного спокойствия: в один день (не знаю уж насколько он будет прекрасным), понимаешь, что стена дала трещину. — Я думал, он всегда был единственным владельцем этой вещи, но сегодня ты рассказала про Светлану, про кольцо, про её исчезновение и сон, и я, — он задохнулся, попытался поймать воздух ртом. Получилось. — И я не могу связать эти вещи. А если и пытаюсь, то отговариваю себя, — было видно, как ему плохо.