— Вчера после нашей встречи он должен был вернуться домой, но ты вчера была там и не видела его, то… Он не мог сделать этого. Не мог докатиться до такого безумия, что решил пойти на убийство? — сначала в голосе не было слышно вопроса, но после того, как грустные глаза уставились на меня, я разинула рот и не знала, что и ответить.
— Я не знаю, — пожала беспомощно плечами. — Я не знаю, что твориться в этой группе фанатиков, и кто истинное зло во всём этом, но то, что здесь произошло ничто иное, как убийство, это я могу сказать точно. И мы не можем просто сидеть сложа руки, — голос поддался дрожжи, запищал, закряхтел и зазвенел всеми высокими нотами. — Выясним, что произошло здесь – найдём ответ на вопрос, кто виновен, и что произошло с твоим отцом.
— Согласен, — кивнул мне парень. — Знаешь, какой вопрос меня сейчас волнует?
— Какой? — взглянула на него с любопытством. Парная работа упростит нам обоим жизнь.
— Как они добирались до этого места? У отца есть машина, а из всех его пособников только у ещё одного есть собственный транспорт. И откуда нам знать, может, Светлана сама сюда приехала? Ведь не могли же они её из дома волоком вытянуть? Она сама целенаправленно пошла на встречу.
Илья был прав. Зоркие соседи бы сразу заприметили неладное и позвонили куда надо.
— Ты прав. Но во сне она вела себя странно. Она почти не сопротивлялась. Мне кажется, наш доблестный врач Буров постаралась сделать так, чтобы жертва была более податлива.
— И здесь я с тобой соглашусь. Бурова бы не стали держать рядом. Он нужен им для других целей, — мы перелезли совместными усилиями через забор и двинулись в сторону станции. — Я считаю, что стоит начать с Фёдора. Ведь так зовут водителя отца?
Я коротко кивнула и угукнула. Свои догадки я пока держала при себе. Для начала я не хотела раньше времени говорить о том, что вряд ли подозреваю Фёдора в помощи Селезнёву-старшему в его кровавом деле. Ведь всё может оказаться наоборот.
— Да. Надо бы спросить его кое о чем.
Сначала мы решили зайти домой и взять небольшую передышку, а потом отправляться на поиски Фёдора, но оказывается и идти никуда не пришлось. Мы встретили его около самого подъезда. Он стоял у машины, прислонившись вальяжно сбоку, и потягивал дым из сигареты.
Не успела я оправиться от одного шока, как подступил другой.
— А он что здесь делает? — возмущённо сказала я, прячась за угол. Илья последовал моему примеру и тоже спрятался.
— Взгляни наверх, — хмуро пробормотал парень, и я поглядела на последний этаж, где была наша квартира.
В окнах было видно какое-то движение. Сначала я подумала, что мне мерещится, но, когда штора дёрнулась, я поняла: в доме кто-то есть.
— Отец. Интересно, что он там делает?
— Мне больше интересно, заметит ли он, что в квартире кто-то был?
— Поглядим.
Через несколько минут Селезнёв-старший собственной персоной вылетел из подъезда, как ошпаренный, и прожужжав на ухо строгий наказ, пешком скрылся в переулке.
Фёдор потушил сигарету и хотел уже уезжать, как вдруг подскочили к нему мы. Он нас даже испугался, увидев, как быстро мы к нему идём, но, узнав меня, ухмыльнулся и обратно захлопнул дверь.
— Добрый день. Это ведь Вы? Та самая журналистка? Как пишется вам? — Селезнёв икнул, видимо, от удивления, а я уверенно закивала головой.
— Да, это снова я! Всё хорошо, — сказанула я, хотя в душе было так погано, что хуже я себя никогда не чувствовала. — А вы здесь какими судьбами? — захлопала я глазами, создавая самый что ни на есть эффект изумления.
— По работе, — он взглянул на Илью и кивнул на него. — А этот соколик с вами?
— Да, это мой помощник. Илья.
— Очень приятно. Я - Фёдор, — они пожали друг другу руки.
— Знаете, ведь у меня к вам один вопрос возник. Как хорошо, что я вас тут встретила, — Фёдор распрямил грудь и величаво посмотрел на меня, мол задавай хоть пятнадцать своих вопросов. А я не хотела тянуть резину и ходить вокруг да около. Надоела мне эта тягомотина, поэтому я начала рубить с плеча. — Светлана Куницына пропала, и вы знаете, о ком я говорю, — с нажимом выделила «вы». Сразу расставила приоритеты, дав понять, что не собираюсь любезничать. Нервы были взвинчены до предела. Пропал человек, и я не должна была сейчас устраивать очередной спектакль для всех.