— Не понимаю ничего.
— Не понимаешь? Тебе разъяснить? — звереет на глазах мужчина. — Что ты сделал с моей сестрой, гнида? Отвечай! — рявкает он, и Борис подпрыгивает от такой резкой смены настроения. Но это не настроение - это тактика ведения боя. Жёсткого и кровожадного боя. Сначала вести диалог непринуждённо, а потом запугать резкой суровостью, чтобы сбить с толку.
— С кем? Светой?
— Не перекидывайся, будто ничего не знаешь! Ты ей всю жизнь испоганил. Я был против с самого начала ваших шашней, несмотря на то, что ты мне был на тот момент другом! Ты ведь тот ещё кабель. Знаю я про все твои интрижки! Изменил моей сестре, бросил ребёнка! Ты врун! Твои слова, все слова не стоят и ломаного гроша! Всё, что ты ей пел, оказалось болтовнёй, — заревел яростно Михаил, а его друг Андрей Иваныч подошёл ближе, одним шагом преодолев расстояние в метр.
— Я ничего о ней не знаю. Мы с ней давно не виделись, — ледяным тоном ответил Борис, стоя на негнущихся ногах. Он так держит осанку, что словно скоро сломается от напряжения всех мышц.
— Врун, — на лице Михаила проступила усмешка. — Я же сказал, что ты врун. Она мне накануне пропажи позвонила и сказала, что ты намереваешься встретиться с ребёнком и с ней самой, чтобы что-то там обсудить, — замямлил было Михаил, словно передразнивал Бориса.
— Ну звонил и что? Мало ли куда она могла пойти в итоге? Она тоже не святошей была, — это была последняя капля для Михаила Куницына. Этот выпад в сторону сестры до глубины души задел Мишу, поэтому он подошёл вплотную к Борису, пока Андрей перегородил путь к отступлению назад. Борис старался соблюдать спокойствие, хотя был прижат с обеих сторон. Глаза его не бегали, но губы слегка дрожали.
— Давай проедемся. Поговорим, — тихо прошептал Михаил, и тут Андрей Иваныч подхватил Бориса за плечи и поднял над землей, как футбольный мяч: легко и просто.
Борис гневно что-то пробурчал, ткнул локтем нападавшего, но Андрея трудно было напугать силой Селезнёва. По сравнению с бугаем он был жалок и слаб. После отчаянных попыток, Борис сдался. Возможно, он рассчитывал на помощь всевышних сил, возможно, он потерял надежду на спасение. Но мне кажется, в этот момент он думал, что победил. Он надеялся на выигрыш со своей стороны. Однако его амбиции на этом закончились. Он потерял жизнь в эту ночь за то, что забрал и хотел забрать чужую.
Часть 16. Просветление.
Я не заметила, как свет фар машины Михаила разросся вокруг и всё залил белым заревом. Меня кто-то крепко держал за руку и вёл.
Огляделась. Вокруг было белым-бело, словно тени не существовало здесь вовсе. А, впрочем, назревает хороший вопрос. Где это мы?
Рука моя была вложена в руку Ильи, который неспешным шагом шёл, обреченно свесив голову.
— Мы умерли? — спросила я и снова окинула всё растерянным взором.
— Нет. Мы идём домой, — сказал парень, а я с сомнением в мыслях призадумалась. Даже не верилось, что путь наш лежал домой. Домой…
— Неужели всё закончилось?
— Да. Стоит радоваться, что мы выжили и вернулись, — Илья посмотрел на меня грустными глазами. Я не могла в полной мере ощутить его переживания, потому что с его стороны все новости, которые он узнал, были душераздирающими для каждого, кто мог столкнуться с таким.
— Это ведь благодаря нашим усилиям, — крепче сжала его ладонь, а он кивнул. — Можно спросить? Зачем Борису понадобилась шкатулка? — мне не хотелось лишний раз ворошить воспоминания, тем более очень свежие, однако закончить с этими разговорами я намеревалась сейчас, вне дома.
— Дерево. Помнишь? Символ вечности и бессмертия. Он хотел таким образом сделать себя бессмертным. Задерживать время с помощью шкатулки можно было, но я сомневаюсь в долговечности её работы. Ну а ещё это отличный способ каждый раз исправлять ошибки прошлого. Он говорил о них и о своих сожалениях по их поводу. Скорее всего, после его смерти столярное изделие было доставлено домой, а кольцо уже нашлось на старой квартире мамой, — помолчал он немного. — Она пыталась мне внушить иллюзию, что эту вещь он завещал мне, хотя, как оказалось, моего рождения он категорически не хотел, — Илья вздохнул, продолжая меня вести за руку. Свет уже не так сильно слепил глаза, поэтому я в полной мере могла рассматривать эту белоснежную пустоту. Это была вечность в каждую сторону, и куда бы ты не шёл, все равно придёшь домой. — Но теперь я кажется всё понял. Все разговоры об отце сходили на нет по одной причине. Она обо всём узнала. О Светлане, о их тайном обществе, о ритуальном убийстве. Она сошла с ума по его вине и только по его, — угрюмо проворчал Илья и замолк.