—Вась, святая вода есть? — испуганно проговорила я.
—Есть. — Василиса протянула мне бутылку святой воды из-под стола. — Лучше внутрь.
Стаканчик я уже взяла сама у мойки, налила себе освященной воды и за свое благополучие выпила до дна. Все, теперь точно готова идти. Паша непонимающе смотрел на меня. Я не стала пояснять ему свои действия. Мне просто было жутко возвращаться в квартиру. Этот изрубленный мальчик стоял перед глазами. Слишком жутко и страшно. Втроем мы встали и вышли на лестничную клетку. Вася прихватила с собой блюдо с мукой и пару кубиков сахара. Зачем? Ладно, меня уже ничем не удивить. Мука так мука.
Скрежет ключа, поворачивавшегося в замочной скважине, заставлял мурашки пробегаться по моей коже волнами. Я не знаю, что именно ожидала увидеть в квартире. С виду все было так, как вчера. Ничего не изменило. Даже погрома никакого нет. Что-то заскрежетало в углу. Я взвизгнула, поддавшись панике, и схватилась за руку Паши. Это не специально! Не надо приписывать сие импульсивное действие к числу намеренных попыток сблизиться с Пашей. У страха глаза велики. Тем не менее, Паша покрепче ухватил меня и повел в комнату.
—Что мы имеем? — немного разрядила обстановку Вася.
—Относительно ничего. — ответила я, пытаясь скрыть подрагивающий голос. — Вроде бы все на своих местах.
В этот момент мои ключи, лежавшие у зеркала в прихожей, упали со стула. Я отскочила на полшага назад.
—Вот это сейчас и проверим. — проговорила Вася и швырнула на пол горсточку муки.
Я уже видела подобную картину, мне даже привычно. Глаза Паши же стали похожи на два огромных шарика для тенниса. На полу начали появляться размазанные следы маленьких ног. Напоминает лапти. Следы тут же повели нас в пустую комнату. Мы с Пашей стояли на месте, точно вкопанные, в то время, как Вася пошла по следам.
—Идите-ка сюда! — через минуту вскрикнула Василиса из пустой комнаты.
—Паш, а мы в адеквате? — уточнила я, шепча Паше на ухо.
—Ты это тоже видишь? — проговорил Паша, вытаращившись на следы.
—Д-да. — тихо ответила я.
—Значит, либо с нами все нормально, либо у нас коллективные галлюцинации. — прошептал в ответ Паша.
—Ребят, вы где?! — позвала нас более настойчиво Василиса.
—Идем, Вася! — ответила я и потащила Пашу, который уже явно боялся идти вперед и косился на дверь.
Что мы увидели такого, когда вошли? Честно? Для начала офигели. Вся комната оказалась исхожена в белых следах от муки. На стена виднелись следы от муки, будто кто-то тыкал в них пальчиком. Я не испугалась, хотя очень странно. Паша внимательно смотрел на стены, наморщив лоб.
—Ты что-то придумал? — спросила я у него, не отпуская руки.
—Кажется, да. — задумчиво пробубнил Паша и посмотрел на меня слегка нервно. — Я, наверное, в свете последних событий выгляжу полным психом, но в детстве мы с моим воображаемым другом часто здесь играли. Он говорил мне рисовать на обоях, но сейчас стены чистые.
—Нет, Паш, ты не чокнутый. Сегодня ночью мне снилось, как кого-то мальчика жестоко убивает мать, а потом он же стоял надо мной и смотрел, как я сплю. — пробормотала я едва слышно.
Паша тяжело вздохнул и подвел меня к стене, осматривая швы между полотнами обоев, затем осторожно подцепил и потянул кусок вверх. Показались какие-то пожелтевшие от времени бумажки. Много. Паша нахмурился и посветил на них фонариков, достав из кармана спортивок телефон.
—Это какие-то очень древние газеты. — заключил он.
—Старые газеты за 50-ые годы. — Вася протиснулась между нами. — Смотрите, там написано про убийство.
Мы присмотрелись и увидели буквы на местами сморщенных листах тоненькой бумажки. Видать, клея на все это дело хорошо так пожалели, раз в процессе открывания обоев газеты почти не пострадали. Мы пошли дальше по остальным точками, указанным мукой на стене. Там тоже газеты. По большей части вырезки из них. Везде в основном про убийство четырехлетнего мальчика Левы Дементьева. На одной из обрезков газет Паша заметил его фотографию и позвал меня. Бог ты мой! Я замерла. Это был тот самый ребенок, чье убийство я видела во сне. Абсолютно невеселый мальчик в протертой кофте и шортиках. По мне так самый обычный ребенок, если бы только его призрак не мечтал всех прибить.