—Виктор, смотрите. Лежал в углу в зале. — судмедэксперт вынес в пакетике окровавленный нож.
—Вы взяли образцы крови на анализ? — требовательно спросил следователь Кольчугин.
—Разумеется. — кивнул судмедэксперт и удалился, не дожидаясь ответа следователя.
Тогда я был не в состоянии мыслить адекватно. Минут через пять до меня дошло, что мой пугливый, впечатлительный трехлетний сын остался на улице совсем один. Обругав себя всеми «яркими» выражениями, я поднялся на ноги. По лицу следователя мне стало очевидно, что на его голову свалился очередной «висяк». Статистика безвозвратно испорчена. Либо она была безбожно испорчена уже давно? Понятия не имею, но мне от этого не легче.
—Я могу идти? Мой маленький сын остался внизу. — спросил я, осознав, что пытаться расспрашивать следака о каких-то подробностях бесполезно.
—Прежде чем Вас отпустить, я вынужден предупредить о том, что квартира будет опечатана на время проведения расследования. Также Вы должны будете подписать кое-какие бумаги. Сущая формальность. — буднично выдавил следователь Кольчугин, параллельно думая о своем.
В этот момент я кое-что понял. Если расследование будет, то и следователь не заинтересован в том, чтобы просто забить на исчезновение Лизы. А я? Как я могу доверить вести следствие левым людям? Я посмотрел на сотрудника полиции несколько иначе. Передо мной стоял мужик лет сорока или меньше, который не был визуально похож на тех ушлых, абсолютно беспринципных грубиянов из детективных сериалов. Следователь Кольчугин явно не планирует откладывать в долгий ящик дело Лизы и не будет кормить меня завтраками, будто следствие продвигается. Доверюсь своему чутью. Оно меня никогда не подводило.
Лиза не могла нас бросить. Я знаю её слишком хорошо. Я отчаянно отказывался даже думать о том, что это все подстроено. Наверное, сейчас мои мысли немного хаотичны и сам я растерян, но за тем, что случилось в мое отсутсвие в квартире, кроется нечто большее, чем, выражаясь ментовским жаргоном, банальная бытовуха. С Лизой что-то произошло плохое. Может, её похитили? Кто? Зачем? Какой смысл похищать жену бедного студента? У нас нет денег. Наша квартира сама буквально кричит о полном материальном неблагополучии.
Поднявшись со ступенек на ноги, я попытался подобрать правильные слова, чтобы следователь согласился на сотрудничество. Это оказалось сложнее, чем я думал. Кольчугина нужно убедить, что без меня ему не разобраться. Я собрался с мыслями и сурово посмотрел на следователя:
—Я все подпишу, только выслушайте меня, пожалуйста. Это касается Лизы. — неудачно начал я.
—Я Вас внимательно слушаю. — следователь все равно отвел меня в сторонку, чтобы продолжить разговор.
—Я понимаю, что выгляжу полнейшим неудачником в свете последних событий, но Лиза никогда бы нас не бросила. Она – сирота. Кроме меня и нашего сына из близких у нее никого. — более-менее внятно и адекватно заговорил я. — Я ни за что не поверю, что моя жена разыгрывала такую жуткую сцену с ножом и кровью, чтобы уйти из дома, учитывая, что идти ей некуда. Лиза всегда держалась за нашу семью.
—Допустим, я сейчас поверю Вам на слово и отмету версию с уходом Елизаветы из семьи. Что дальше? Вы считаете, что все было как обычно утром, когда Вы с ней виделись последний раз? — следак томно вздохнул. — У Вас были долги?
—Нет, мы никогда не брали ни у кого в долг. Про кредиты я вообще молчу. Платежеспособности никакой. — отрицательно мотнул головой я, вспомнив кое-что. — Посчитаете ли Вы меня за психа или нет, я все равно скажу. Лиза очень часто жаловалась, что слышит всякие шорохи и непонятные звуки. Иногда я и сам замечал, но не акцентировал внимание на этом.
—Черт эту квартиру дери. — выдал следователь, закрыв лицо рукой. — Еще один висяк.
—Простите? — растерялся я. — Это уже не первый случай.
—До этого были убийства. — признался мне следователь с весьма печальным лицом. — Знаете что, давайте встретимся завтра. Вам будет удобно в обед?
—Да, в супермаркете, где я работаю, у меня пересменка в обед. Около двенадцати я буду свободен. — согласился я, прикинув, что потом у меня вечерняя смена, а потом нужно будет забрать сына из садика.