—Нет, я не пойду на смену сейчас, а кто Пашу кормить в будущем будет? — проговорил я весьма задумчиво. — Мама мне не то что денег, еды даст, сам знаю. Она все Люське втихую почтовыми переводами шлет.
—Вот сколько слушаю про вас, все удивляюсь, как так с тобой можно? Ты ей не чужой! — Белка сказала это весьма эмоционально.
—Мама всю жизнь дочку хотела. Когда родился я, она была не в восторге и сразу же побежала за вторым, а там уже и Люся. — тяжело вздохнул я, ведь раньше рассказывал об этом только Лизе. — С детства все внимание только Люське и уделялось. Меня мама особо не баловала и отца науськивала. Бьюсь об заклад, если бы у нас с Лизой родилась девочка, она бы совершенно по-другому себя вела.
—Фетиш у нее какой-то на девочек. — брезгливо произнес Юрик.
—Как-то странно, согласна. Я бы сказала, не педагогично. — с осуждением проговорила Белка. — Мне кажется, детей надо любить одинаково. Вы так с Лизой о Паше заботитесь. Все для вашего мальчишки.
—Ну, знаешь, мы с Лизой ученые на своем горьком опыте. — развел руками я и посмотрел на часы. — Ладно, я пойду. Если вам не сложно, присмотреть за Пашком, пожалуйста. И…
—Я займу, так что не жмись. Все понимаю. — Юрик встал и пошел в прихожую.
Юрик вытащил из портмоне кошелёк и протянул мне тысячу рублей. Я отказался. Мне достаточно и двухсот на проезд и все остальное. Какой я мужик после этого? Не могу семью кормить. Все денег у друзей занимаю. Юра засунул купюру мне карман, не принимая возражений.
—С первой получки отдам. — забормотал я, ведь какой раз уже стыдливо прошу Юрика одолжить мне немного.
—Перестань, когда сможешь, тогда и отдашь. — отмахнулся Юрик. — За Пашком приглядим. Наш любимый крестник как никак.
—Вот выручил. Ребят, я вам с Белкой всю жизнь благодарен буду. — пожал Юре руку я. — Я пойду.
—Давай, покеда. — Юрец подождал, пока я обулся, и закрыл за мной дверь.
Разгружая вагоны, я все думал о Лизе. Она не выходила у меня из головы. Было жутко предположить, что с ней случилось. Почему? За что? Кто навредил моей жене? Мысли хаотично бегали из одного угла в другой, наводя панику. Версия с любовниками всячески отторгалась. Доказательств нет. Следы измены кто-то должен был видеть. Бабки у подъезда бы не пропустили чужого мужика, выходившего из нашего подъезда, или, наоборот, Лизу, которая средь бела дня убегает из дому. Мне бы стукнули. Никаких кредитов мы не брали. Никаких угроз в наш адрес не поступало. Прямых или косвенных знаков того, что сегодняшнее ЧП должно случиться, не было. Тогда-то я и понял, что во всем так или иначе виновата квартира.
Смена кончилась. Зазевавшись, я придавил себе руку ящиком. Естественно, никто не озаботился оказанием первой помощи. Кисть вспухла, но ничего. Такое уже бывало. Банальное растяжение или ушиб. Дома Лиза всегда бинтовала мне руки с мазью. Сейчас, наверное, нет. Боль в руке не помешала мне выйти на утреннюю смену в магазин. Видок у меня был, конечно же помятый, зато настрой боевой. Я ждал звонка следователя как праздника. По итогу мы договорились встретиться в кафе недалеко от участка. Я пустился туда со всех ног.
Следак уже сидел за столом с папкой документов. Я сел рядом с ним:
—Добрый день.
—Здравия желаю. — ответил следователь Кольчугин довольно скупо. — Максим, у Вас все хорошо? Выглядите немного нездорово.
—Я с ночной смены. Не обращайте внимания. — пробубнил я.
—Я думал, Вы работаете в продуктовом магазине. — следак был весьма и весьма подозрителен.
—Вы правы, у меня достаточно много мест работы. Честно сказать, я работаю везде, где только платят, чтобы кормить семью. — ответил я, чтобы развеять все подозрения следователя.
—Наглядно верю. — согласился со мной следак и наконец достал содержимое папки. — Что ж, перейдём к делу. Вам знакомо содержание данных фотографий?
Поначалу я отнесся к словам следователя без должной серьезности, но все равно взглянул на странные фото. Почему на них моя квартира? Посмотрев внимательней, я заметил черный силуэт на каждой из них. Что это, черт возьми? Задумавшись, мне вспомнились слова Лизы про какое-то черное пятно, которое проследовало её повсюду. В жилах застыла кровь, когда на одной фотографии я увидел очертания ребенка, который махал можем в объектив. Тот ли это воображаемый друг, которого рисовал Паша? Пугающее осознание реальности заставило меня поморщиться и поежиться.