—Я рада. — грустно улыбнулась я. — Жаль, конечно, что мы с твоей мамой не сошлись.
—Еще сойдетесь. — отмахнулся Максим и улегся на спину, разглядывая потолок. — Надо бы отодрать эту пожелтевшую потолочную плитку и купить новую люстру. Как считаешь?
—Еще нужно поменять пол на кухне. Под раковиной совсем прогнил паркет. — согласилась я. — В этой комнате я где-то видела плесень в углу. Тут и обои переклеивать придется. Как думаешь, справимся?
—Лиз, у тебя муж из деревни. Нет ничего, с чем бы я не справился. — усмехнулся Максим и показал мне бицепс, смеясь. — Смотри, пока вагоны разгружал, какие мускулы накачал.
—Это ты от природы такой жилистый и мускулистый. Пашенька в тебя пошел. — я прильнула к Максиму, и он приобнял меня правой рукой.
—Думаешь? Мне кажется, он больше на тебя похож. — замотал головой Максим. — Такой же смышленый. В три года во всю просит книжки читать просит. Все дети у ящика с мультиками сидят, а наш Паша картинки в энциклопедии разглядывает.
—У него точно математический склад ума. Весь в своего папочку. — немного расслабилась я.
—Представляешь, каким красавцем вырастет? Всех девчонок склеит в университете. В садике девочки уже хотят только с ним в дочки-матери играть. — Максим убрал руку за голову. — А что будет дальше?
—Ты помнишь, когда он родился? — решила поностальгировать я. — Такой маленький был. Щекастенький.
—Я помню, ты мне в разгар экзамена звонишь и говоришь, что рожаешь. Я за голову схватился прям при Власовой. Как раз билет отвечать шел. — тяжело вздохнул Максим, посмотрев на меня с любовью. — Еще такая деловая велела, чтобы я без сданного экзамена к тебе в роддом не приходил. Сама-то сессию за день до этого закрыла.
—Зато у тебя был стимул отмучится побыстрее и быть с нами. Признай, сына увить хотелось. — хихикнула я.
—Я давил на жалость. Уговаривал Власову в честь сына поставить мне четверку по философии. — Максим тяжело вздохнул. — На всю жизнь запомню, как она сняла очки и скептически на меня посмотрела, а я все про эту её философию напрочь забыл. В конце концом она сжалилась надо мной, поставила «отлично» и велела быть хорошим папашей. Юрик шутил, что себе сына заведет, чтобы ему тоже «отлично» по всем предметам ставили.
—Ох уж этот Юрик. — я тихо засмеялась. — Давай будить малыша? Вам скоро на автобус.
—Я разбужу. — Максим поднялся с кровати и подошел к креслу.
Я смотрела на Максима. Он со своей сто одной работой стал похож на бодибилдера. Без шуток. На первом курсе Максим выглядел такой средненьким деревенским мальчиком с густой каштановой шевелюрой. Волосы передались и Паше. Если присмотреться, наш сын внешне пошел в Максима. И зелеными глазками тоже. Ничего малыш от меня не взял. Разве что характер. Жажда узнать что-то новое буквально с пеленок одолевает Пашу. Он все время полз навстречу приключениям, как я в детстве. Только отойди на секунду, и Паша уже пытается засунуть пальцы в розетку или мучает тетрадку. С моим сыном не соскучишься.
Максим нагнулся и похлопал спящего мальчика по плечу:
—Сынок, вставай. Пора собираться к бабушке.
—Баба Мила? — спросил сквозь сон Паша. —Деревня?
—Да, твои любимые уточки, курочки и козлик Степан. — добавил Максим, стягивая с сына одеяло. — Пойдем чистить зубки?
—Да! Автобус! — восторженно проговорил Паша, вскочив с кресла-раскладушки.
—Из штанишек не выпрыгни. — засмеялся Максим и поймал Пашу за руки. — Пошли, герой, в ванную.
Семейная идиллия. Остается только умилятся. Бедность никогда не мешала нам быть счастливыми. Кто же знал, что это окажется конец. Это был мой последний день в двадцать первом веке. Перед уходом, я обняла сына и дала ему в ручки хлеб для его любимого козлика Степана. Сие рогатое существо проживает в загоне у матери Максима. У Милы Вячеславовны в подмосковной деревне было свое маленькое хозяйство. Она торговала продуктами со своего огорода мясом кур, уток, козьем молоком и соленьями. На вырученные деньги и живет, но нам особо помочь не может. Говорит, что после покупки кормов для скота и прочего ей самой практически ничего не остается. Мне кажется, это вранье, потому что младшей сестре Максима она регулярно высылает деньги.