Что произошло? Почему она голая? Почему так странно болит тело?
А потом на ее плечо ложится широкая ладонь. Которая вырывает в один миг из приступа паники и страха. Как и тихий шепот.
- Я проверю…
Дэрил…
Она замирает на месте, прижимая к груди одеяло. Наблюдает, как он подходит к одному из заколоченных окон с арбалетом и всматривается через щели в досках в темноту. Интересно, давно ли он успел одеться, не может не прийти ей в голову. Дэрил уже успел натянуть джинсы, и он обут. А она явно спала одна… потому что проснулась, завернувшись в одеяло.
- Все нормально. Один. Спи, - говорит он тихо от окна. - Еще до рассвета есть время.
Огонь в камине уже догорел. Только угли краснеют в темноте, изредка вспыхивая яркими всполохами огня. Бэт видит в этом неровном свете темные силуэты татуировок на его спине.
Широкие крылья… Почему-то вспоминается момент из охотничьей кабины, когда она видела его, так похоже стоящим у окна. Ее ангел, вернувший ее с того света. Не единожды спасший ей жизнь. Вытаскивавший ее из темноты, еще до того, как в ее жизни появился Морган…
Бэт видит по наклону его головы, что что-то не так. За все месяцы, что наблюдала за ним издалека в тюрьме и за время, что провела с ним когда-то летом, Бэт уже научилась определять его настроение. И сейчас она ясно видит, что его что-то тревожит. Поэтому поднимается на ноги, завернувшись в одеяло в попытке спрятать свою наготу, потому что та вдруг стала смущать ее, и идет к нему.
- Что с тобой? – спрашивает Бэт тихо.
- Все нормально, - бросает он ей в ответ.
- Было бы нормально, ты бы настоял на том, чтобы я оделась. И не дал бы мне спать… м-м-м… в этом виде. «Ты же не хочешь, Грин, чтобы тебя ухватил ходячий за голую задницу», - передразнивает она его.
Но Дэрил даже не поворачивает к ней головы. И тогда она вмиг становится снова серьезной.
– Что с тобой, Дэрил?
Он просто пожимает плечами. Как всегда, когда не хочет говорить. Но Бэт знает, что что-то не так, и это заставляет ее чувствовать себя сейчас иначе, чем до того, как заснула.
Ей было больно. Дискомфортно. И в то же время ощущение чего-то верного… того самого… и странно приятного не оставляло до самого финала, когда Дэрил опустился на нее, выдыхая ей в шею полустон-полувыдох. От понимания его наслаждения… от его пережитого пика у нее даже мурашки пошли по всему телу. Его наслаждение сгладило все неприятные ощущения от происходящего. Заставило позабыть первоначальную боль. И уже вызывало в ней настойчивое желание снова подарить ему то, что он пережил сейчас с ней.
«Маленькая смерть», вспомнила она, как называют французы оргазм. Ирония судьбы… маленькая приятная смерть в мире, где смерть следует по пятам…
Она гладила его плечи и целовала то в шею, то куда-то в ухо. Чувствовать на себе тяжесть его тела – это то самое. Чувствовать своей обнаженной кожей жар его кожи – это то самое. Быть только его. Принадлежать ему полностью. Отдавать себя без остатка. Это все - то самое…
- Ты в порядке? – приподнимается он на локтях спустя пару секунд, боясь давить на нее своим весом. Смотрит пристально в глаза, словно пытается прочитать ответ на свой вопрос.
- Как никогда раньше…
Зря она произносит слово «раньше». Потому что вдруг чувствует, как что-то меняется между ними. Словно тень прошлого образуется в самом дальнем темном углу…
И тогда она делает единственное, что кажется таким верным сейчас. Она его снова целует… чтобы раствориться в его поцелуе без остатка… снова потеряться… И он целует ее в ответ. Уже не так, как прежде – страстно, терзая губы и проникая языком в глубины рта. Его поцелуй нежен и мягок. И ее сердце замирает сладко при этом поцелуе, а тень прошлого, шагнувшая из угла, развеивается в ту же минуту…
Дэрил стоит возле одного из витринных столов, глядя в окно. Бэт усаживается аккуратно на этот стол, кутаясь в одеяло. Утыкается лбом в его спину. Прямо рядом с широкими крыльями татуировки. Проводит пальцами вдоль позвоночника, губами касаясь кожи. И он не отстраняется, как она опасалась почему-то.
- Ты сожалеешь? – этот вопрос приходит в голову как отголосок воспоминания о словах Алекса. О Джи. О ее пальцах. О том, что было до нее в Александрии. И она почему-то не может не думать о том, что скорее всего, и в тюрьме могла быть женщина.
Не из группы. Чужая. С которой можно было… м-м-м… без обязательств. Просто потому, что он мужчина.
Она, конечно, была невинна в области подобных отношений до того, как попала в госпиталь, но наивной точно не была. Да, она не была такой, как большинство ее одноклассниц в прежней жизни. Но наивной точно не была.
Одно дело просто переспать… просто заняться любовью. Другое – лишить невинности. И она понимает, что даже была рада той неизвестности, что была до этого момента. Потому что Дэрил Диксон, которого она знает, слишком… слишком… слишком благороден, чтобы решиться на это вот так, как это было недавно.
- Ты сожалеешь? – возвращает вдруг Дэрил ей этот вопрос, подчеркивая «ты». Она снова целует его в спину, прямо в один из грубых шрамов на плече. – Я думал…
Он не может продолжать, но напрягшиеся мускулы спины и рук подсказали Бэт без слов, что он имеет в виду.
- Все должно было не так, Бэт. У тебя все должно было быть не так…
Она улыбается и обнимает его, прижимаясь обнаженной грудью к его спине. Берет в плен своих рук, бережно закутывая в одеяло его обнаженные холодные плечи. От контраста с прохладой его кожи по телу Бэт проходит дрожь, и она теснее прижимается к нему.
- Все было как должно. Именно так. Я знаю. Я давно этого хотела. Еще в госпитале поняла. Что все должно было случиться именно так. В домике похоронщика. Или тогда, когда мы пили самогон. Я…, - ее голос срывается. Память заботливо возвращает в моменты, которые она предпочла бы навсегда забыть. И в которые или после которых неизменно приходила мысль – лучше бы это сделал он… первым… если не суждено быть единственным. Пусть был бы тогда первым.
Бэт даже не замечает, как озвучивает свои мысли в эту минуту вслух. Только когда Дэрил хватает ее руку, которой она обхватывает запястье в объятии, и резко разворачивается. Теперь это не он в ее руках. Она – в кольце его рук. Он держит в ладонях ее лицо и смотрит так странно в ее глаза, что у нее в груди снова начинает разворачиваться знакомое чувство потребности.
Стать ему ближе. Раствориться в нем. Стать его. Полностью.
- Бэт…, - произносит он с такой болью в голосе, что у нее замирает сердце. И она понимает теперь, что не ошиблась.
Никогда она не расскажет ему. Ни о Гормане. Ни о Джерри. Ни о других, которые пытались получить то, что было предназначено именно ему. Ни о том, что пришлось пережить по пути к нему. Никогда…
И тогда она тянется к нему и целует, запуская пальцы в его волосы. Прижимаясь к нему всем телом. Чтобы снова почувствовать жар, медленно разгорающийся где-то в животе, а позднее захватывающий все тело. С каждым поцелуем, который становится все глубже и глубже. Все яростнее. Все страстнее. Потом его губы скользят от ее рта вниз – по шее… по горлу… по тонким косточкам под нежной кожей… к груди.