Это бывший трехэтажный дом фермера, стоящий прямо посреди обширных владений с многочисленными постройками. Белый сайдинг. Темно-серая черепица на крыше. Несколько хозяйственных построек недалеко от дома. И пара самых длинных в сотне двух ярдов от дома. Коровники и конюшни, как подозревает Бэт.
В доме невероятно светло из-за обилия окон, через который льется сейчас солнечный свет, отражаясь сотнями огоньков в пылинках в воздухе. И царит тишина. Никаких хрипов или звука неровных шагов. Никакого движения. Ни живой, ни мертвый здесь не был очень давно. А еще здесь удивительный порядок. Они первые, кто шагает сюда за порог, судя по этой чистоте и порядку.
Бэт задерживается на первом этаже у фотографий на каминной полке в гостиной. Улыбающийся мужчина в преклонном возрасте гордо смотрит из-за большого руля трактора. Пожилая пара на широких качелях, счастливо глядящая в объектив – этот мужчина и его жена. Их большая семья. Дети. Внуки. Рождество. Дни рождения. День благодарения. Кусочки их счастливой прошлой жизни.
На втором этаже так же пусто, как и на первом. И царит такой же порядок и, как ни странно, атмосфера покоя и уюта. Дэрил даже ходит здесь как-то бочком, как замечает Бэт, и пытается шагать только по натертому когда-то воском полу, а не по мягким коврам.
Потом они проверяют большой гараж, в котором по-прежнему ждет хозяев один из пикапов. Он не заводится, и Дэрил зло бьет по рулю, выдавая такое замысловатое ругательство, что Бэт не может не покраснеть. Второй пикап стоит вдалеке на дороге, ведущей к выезду с фермы. И даже с отдаления Бэт видит движение в этом пикапе. Это ходячая, видимо, пожилая хозяйка этой фермы. Она пристегнута ремнем безопасности к сидению, и судя по тому, что на ней никаких ран, умерла своей смертью. Бэт почему-то кажется, что у нее не выдержало сердце от всех ужасов, что пришлось той увидеть, когда мир покатился к чертям.
- Я уберу ее, - коротко говорит Дэрил после того, как отводит взгляд от лица Бэт. Она кивает благодарно и отходит от него. Чтобы столкнуться с мужем этой леди, поднявшимся на дрожащих ногах из травы ей навстречу. Она пускает ему стрелу прямо в лоб, а потом долго стоит над его телом.
У этого фермера тоже нет никаких ран на теле. И он тоже, скорее всего, умер своей смертью. Как и его жена, сидящая в пикапе за ее спиной. И почему-то Бэт сейчас кажется, что они ушли из этого мира вместе. Как и прожили свою долгую счастливую, судя по фотографиям в доме, жизнь.
- Ты в порядке? Он не успел…? – Дэрил сжимает ее плечо, и она слышит в его голосе тревогу. Поэтому спешит успокоить его, отрицательно мотнув головой. – Тогда какого ты зависла над ним? Пошли, Грин, надо проверить тачку в доме. Эта на дизеле. Может, та на бензине. Что такое? Что с тобой?
- Они умерли… умерли вместе. В один день. Они любили друг друга и умерли в один день, прожив вместе до самой старости. И вместе шагнули. Туда. Это… это удивительно…
Она робко смотрит на Дэрила, боясь, что он сейчас что-то скажет, типа: «Ты рехнулась, Грин?» или просто фыркнет. Или посмотрит на нее своим особым взглядом, который без слов скажет все, что он думает о ее умственных способностях. Но он молчит. Смотрит на старика и молчит. А потом кладет ладонь на ее плечо и мягко сжимает, мол, пора идти.
Когда Бэт обследует шкафчики в кухне, то слышит радостный возглас из подвала, который обследует Дэрил. Ну, хоть ему повезло, думает Бэт. Потому что кто-то все-таки подчистил дом, вынеся многое с полок. Нет ни консервов, ни прочей еды с долгим сроком хранения, ни аптечки. Зато она находит корзинку с рукоделием хозяйки. Потому что ни ниток, ни иглы в ее собственной аптечке нет.
- У нас будет вода, - говорит Дэрил за ее спиной, возвращаясь из подвала. – И свет. У них тут есть дизельная электростанция. Если, конечно, хватит дизеля в тех двух тачках.
- Тракторы, - произносит она, поворачиваясь к нему. – Дизель можно еще посмотреть в тракторах. У него их три. Один на лугу стоит.
- Я проверю.
- Я помогу, - говорит Бэт, и прежде чем он успевает возразить, напоминает ему о его ранах. Ее очень беспокоят его раны, но Дэрил по-прежнему не дает ей позаботиться о них. Сначала решив обустроить тут все и обезопасить дом, а потом заняться собой.
Дизеля хватает. Дэрилу удается запустить аварийную электростанцию, а значит, заставить работать насос собственного водопровода фермы, который спустя некоторое время подает воду в дом. Сначала тонкой струйкой, потом напор воды становится сильнее. Правда, Бэт не удается сразу же заняться ранами Дэрила, как она планировала.
- Сначала ты, - отрезает он, когда она заявляет ему, что все готово для обработки его ран. – Я пойду займусь крыльцом и окрестностями. Чтобы не взял никто за задницу ненароком, когда ждать не будем этого.
- У меня нет ран, - возражает она ему. – Это просто порезы. У тебя же… Дэрил, ты ведешь себя сейчас, как… как…
- Придурок? – подсказывает он ей, натягивая тетиву на арбалете. Даже не глядя на нее.
- Ребенок, - заканчивает Бэт свою фразу. – Если тебе кажется, что твои раны несерьезны, то это не так.
- Никто еще не умер от простых царапин, - пожимает он плечами.
- Тогда ты будешь первым. Дэрил! Дэрил! – она выкрикивает его имя уже в его спину, потому что Дэрил, зарядив арбалет, выходит из дома. Не обращая на нее никакого внимания.
Ладно, если ему так хочется, пусть идет, куда хочет, и делает, что пожелает. Она даст ему время побыть в одиночестве еще пару часов. Но если он не вернется спустя это время, она сама найдет его и заставит заняться своими ранами. И пусть даже он будет артачиться, как и прежде. Она заставит его!
***
Бэт права. Твою мать, Бэт и в этот раз права. Точно стоит заняться ранами.
Плечо уже болит просто невыносимо. А еще он чувствует, как промокла рубашка под жилетом в месте раны, полученной еще в Александрии от ножа Бэт. И это значит, что действительно пора возвращаться в дом. Он уже натянул по периметру забора в некоторых местах веревку с дисками, которые снял с тачек около дома. И на крыльце привязал «сигналку» с пустыми банками из-под консервов, которые пришлось вскрыть сейчас и вывалить из содержимое в тарелки в доме. И это значит, что все его дела вне стен дома закончились. Ему надо возвращаться.
И снова пытаться сдержать порыв открутить Бэт Грин ее блондинистую башку. Чтобы вытрясти из нее долбанные мысли о том, чтобы идти куда-то в одиночку. Быть может, тогда в ней возникнет хотя бы одна умная мысль вместо тех, что крутятся в этой башке?
При этом ярость опять скручивает мышцы. Он останавливается и сжимает, а потом снова разжимает кулаки, пытаясь обуздать порыв злости, полыхающий сейчас внутри огнем. Смотрит на тонкую струйку, что снова побежала при этом по руке. Долбанная рана. Ему охренительно повезло, что ни выстрел Гроуди, ни он сам, доставая стрелу из плеча, не задели ничего серьезного, и он по-прежнему владеет рукой.
Он вспоминает, как она вышла на дорогу из-за машины, стоящей у заправки. Широко распахнутые глаза. Дрожащие губы. Голос, в котором так и плещется страх. И чуть не умер при осознании того, что она, идиотка, сама сунула голову в петлю сейчас, выйдя из места, где пряталась до того. Он был готов сдохнуть один. Но как ему позволить сдохнуть ей? И снова на его глазах… как тогда в долбанном госпитале…