— А ты… уже развелся?
— Да, это было совсем нетрудно. — Он усмехнулся. — Моя жена даровала мне свободу спокойно. Она сама тяготилась нашим браком.
— У нее кто-то был?
— Был. Ты знаешь кто. Он и теперь есть. Он еще будет… какое-то время. Но не станем говорить о них.
— Так что ты хочешь, чтобы мы делали?
— Я уже сказал — будем венчаться.
— Но у меня здесь нет платья. — Варя улыбнулась. — Мое бальное очень похоже на подвенечное, но оно дома. Знаешь, мне было так жаль, что ты не видел меня в нем.
— Я увижу, я очень хочу. Я буду видеть тебя каждый день. Во всем… и без всего. — Он засмеялся.
— Да ну тебя. — Варя легонько шлепнула его по руке, которая лежала у нее на груди.
— Знаешь, мне понравилось поле, по которому я сюда шел. Я арендовал бы его для тренировок военно-исторических клубов. Ты не знаешь, оно кому-то принадлежит?
— Не кому-то, гусар. Оно в аренде у Родиона Степановича. Не знаю, как ему покажется такое соседство. Люди, птицы, кони…
— Пожалуй, нет. Но можем мы хотя бы арендовать этот домик на медовый месяц?
— Я думаю.
— Значит, продолжим?
Варя обняла его за шею и закрыла глаза.
— Ты хочешь еще раз убедиться, что мы подходим друг другу? — насмешливо спросила она.
— Мы подходим. По всем параметрам.
Под закрытыми веками она видела точку на белом поле, потом она превратилась в гусара. Который думает, что это он нашел ее. Пускай.
Пускай он думает, что нашел ее, но она его удержит.
Эпилог
Варя смотрела на Сашу, ей казалось, что его волосы похожи на светлые стружки, которые выходят из-под рубанка и падают под верстак. Он строгал дерево для левого колеса к новой пушке, с которой они летом поедут во Францию.
Варя улыбнулась — невероятно. Они на самом деле в августе погрузятся на двухэтажный автобус и покатят на запад, в сторону границы, потом в Бресте ее преодолеют и… Польша, Германия… Вся Европа перед ними. Кто бы еще сказал Варе совсем недавно, что ее жизнь в маленьком городке так переменится?
— Я хочу знать, к чему готовиться. Ты покажешь мне съемки последней поездки?
— Конечно. Хочешь посмотреть битву при Аустерлице? Имитация того, что произошло в 1805 году.
— Давай.
Он вставил кассету в гнездо, на экране телевизора появились гусары. Внезапно Варя почувствовала, как тело ее напряглось, а потом расслабилось так сильно, что стало ватным.
Юрий. Он в форме. Неужели? Она не могла ошибиться.
Невероятно. Поле битвы под Аустерлицем… Юрий Выйк?
Рядом с ним стояла девушка, которую она тоже узнала, хотя не видела никогда. Она была женской копией, более изящной, если это слово можно применить к могучей спортсменке. Сестра Юрия Выйка, Элли.
Варя удивлялась самой себе. Никаких чувств, только любопытство. Никакого учащенного биения сердца или выброса адреналина.
Варя всматривалась в сестру, а не в Юрия. Так что же она делает на поле битвы, без формы? Арбалета при «ней нет. Под Аустерлицем он ни к чему. Другое время. Она что, заблудилась, эта Элли?
— Кто они? — спросила Варя, указывая на экран.
— Прибалты. У них тоже в моду вошли военно-исторические клубы. Но я не знаком с ними.
— Прибалтам, наверно, легко поддерживать отношения с европейскими клубами? — спросила Варя.
— Конечно. Но и нам не трудно. Особенно с такой пушкой, как наша. Между прочим, мы верно поступили, сделавшись французскими гусарами. — Он подмигнул. — К историческому врагу — с его оружием!
— Я поняла, к чему мне нужно приготовиться, — сказала Варя. — Мне очень интересно…
На экране появился еще один человек в форме, он подошел к Элли и по-хозяйски обнял ее.
— Смотри, — сказал Саша, — у него форма не меньше генеральской, если соотнести с нашим временем.
Высокий мужчина положил руку на плечо сестре Юрия и привлек ее к себе. Юрий улыбнулся. Интересно, тот ли это мужчина, который ставил сестре жесткие условия насчет ребенка? Или, когда Варя сбежала с острова, все разладилось?
Кассета докрутилась. Варя нажала на кнопку пульта, экран погас. Как хорошо, что прошлое можно взять и выключить, а потом повернуться и обнять… настоящее.
— А не заварить ли нам чаю покрепче? — спросил Саша, потирая руки. — Кажется, там оставался кусочек пирога с малиной?