Переползая от одного мертвеца к другому, маг с упорством отыскивающего сокровища пещерника рылся в грязи. Зловоние забивало ноздри, голова раскалывалась от удушья, а позывы к рвоте подкатывали один за другим. Несколько раз Зола почти терял сознание, но, сжимая зубы, продолжал поиски. Наконец, усилия оказались вознаграждены. За пазухой одного из воинов, судя по вооружению, далеко не простого солдата, обнаружился сверток.
Боясь поверить в удачу, Зола извлек сверток, отряхнув ладони, бережно развернул. Сердце застучало сильнее, а руки задрожали, когда перед глазами возникла россыпь знакомых символов. Карта воина оказалась значительно менее подробной, большая часть ориентиров отсутствовало, но места нанесения символов совпадали. Выбравшись из ямы с останками, маг, как был, на четвереньках, подскочил к мешку, порывшись, выбрал свою карту, развернул…
Ушей коснулся негромкий шорох. Увлеченный сравнением, Зола не сразу обратил внимание, а когда отвлекся, к шороху добавилось угрожающее рычание. Недоуменно обернувшись, в пылу работы мысли о безопасности отступили на дальний план, Зола вздрогнул. В десятке шагов, за спиной, кромешным сгустком тьмы застыло нечто. Прищурившись, маг различил контуры тела существа, а мгновением позже, и остальное: мигнув, протаяли кровавые бусины глаз, заблестела зубами-кинжалами пасть. Рука невольно потянулась к посоху, но нащупала пустоту.
ГЛАВА 7
Скосив глаза, Зола ощутил, как внутри разливается холод, посох остался далеко в стороне. С усилием заглушив волнение, мысли понеслись галопом, а сердце застучало сильнее, маг замедленно встал, глубоко вздохнул, уравновешивая магические потоки внутри тела. Отсутствие оружия не являлось критическим, но налагало определенные ограничения. Зола размял руки, напружинился, ощущая, как по мышцам знакомо разбежались мурашки, но едва пальцы засветились, закручивая магические вихри в тугой узел, зверь зарычал громче, прыгнул, разом преодолев половину расстояния. В свете разгорающегося заклятья косматая шерсть заблистала сталью, зверь припал к земле, напружинился, готовясь к прыжку.
Удар, скрученные, как пережатая пружина, спирали энергии выплескиваются всесокрушающим пламенем, в огненном вихре мгновенно вспыхивают и сгорают мириады частиц, на пути ревущего смерча не уцелеет ни что. После знакомства со стихийной мощью от любого живого существа останется лишь пепел, что рассыплется от малейшего дуновения, стирая малейшую память о былом хозяине.
Огненный смерч опал, улеглись созданные магическим возмущением воздушные воронки. Сморгнув, Зола воззрился на противника, и сердце болезненно защемило. Существо не только не сгинуло, но лишь взъярилось. Способное расплавить металл, пламя, лишь слегка опалило шерсть. С дрожью в руках маг начал плести новое заклятие, понимая, что уже не успеет, слишком много сил вложил в первый удар, слишком долго медлил, плененный иллюзией собственного могущества.
Зверь прыгнул. Руки продолжают плести заклятье, мозг работает на пределе сил, на ходу перестраивая магические формулы, укорачивая, изменяя, пытаясь, хотя бы на доли секунды, ускорить отработанный годами процесс, но внутри разливается холодное понимание — не успеть. Оскаленная пасть приближается к горлу, миг, и могучие челюсти сомкнутся, рванут, кроша хрящи, дробя кости и превращая, еще живую плоть, в сочащийся кровью фарш.
На мгновение, глаза зверя и человека встречаются, исполненные превосходства от предвкушения неминуемой победы, и потускневшие в предчувствии смерти, что сейчас смотрит из глазниц зверя. Удар. В грудь бьет тяжелым, незаконченное заклятие гаснет, рассыпается тусклыми искрами, а вставшая на дыбы земля бьет в спину с такой силой, что прерывается дыхание.
Перед глазами далекие точки звезд, тела нет, вернее, нет того, привычного, есть лишь боль и какое-то смутное ощущение неудобства. Словно, после смерти прошло еще недостаточно времени, и дух не успел окончательно сбросить оковы плоти. Сознание вернулось рывком. Дернувшись всем телом, Зола закашлялся, попытался пошевелиться, но не смог, сверху навалился, не давая вздохнуть, зверь, грудь и руки в горячей крови, что толчками выплескивается из ран, с каждой каплей унося частичку жизни.
Зола прислушался к себе, с удивлением отмечая, что сердце, по-прежнему, бьется ровно, а конечности, несмотря на чудовищную кровопотерю, не онемели. Руки зашарили по телу, ощупывая, но кроме мелких зудящих ссадин, ничего не нашли. Вспыхнула запоздалая радость. Неужели он все-таки успел! Несмотря на нехватку времени и отсутствие оружия сотворил заклятье в полубессознательном состоянии, умудрившись сложить новую формулу, сродни тем, что изобретают великие маги, посвящающие годы и годы жизни теоретическим основам мастерства.