Следующий огнешар превратил в почерневшие лохмотья гениталии палача, а последний — врезался в голову. Превратившись в пылающий факел, огромная туша беззвучно обвалилась на пол. Уже мало напоминающий человека, с обгоревшими руками и безумным блеском в глазах, Зола повернул голову, отыскивая взглядом тюремщика.
Взглянув в расширенные зрачки мага, где клубилось отражение огненных смерчей, тюремщик тоненько завизжал, опрометью кинулся бежать, но споткнулся, запутавшись ногой в кожаных ремнях, задергался, как, пойманный в паутину, жук. Улыбнувшись, Зола шагнул к тюремщику, скрипуче произнес:
— А теперь, малыш, я займусь тобой.
ЧАСТЬ III
ГЛАВА 1
Дверь рухнула, выбитая мощным ударом. Не успев погасить инерцию, Дерн ввалился в комнатку, остановился, с трудом удерживая равновесие, пророкотал:
— Что за хлипкие постройки, а если бы я ударил в полную силу?
Остальные забежали следом, разбрелись по комнате, раскрывая сундуки и переворачивая ящики. Встреченный по пути охранник не обманул, указав точное местоположение вещевого склада. Сперва гвардеец упорствовал, не желая общаться с вышедшей навстречу, изможденной троицей узников, но, когда следом вывалился, заляпанный с головы до ног кровью, огромный болотник, а за ним, деревянно шагая, показался почерневший, исходящий дымом человек, охранник сдался.
Мычка не сводил взгляда с Себии. Подземница держалась подчеркнуто отстраненно, но по ее лицу, время от времени, пробегала судорога боли, а руки спазматически дергались, тянулись вниз, прикрывая живот. В этот момент, вершинник с трудом подавлял поднимающуюся волну лютой ненависти, поспешно отворачивался, переводя взгляд на товарищей. Однако друзья выглядели не лучше. Сплошь покрытый кровью, Шестерня больше напоминал свежеразделанную тушу. Зола, чья и без того, костлявая фигура почти целиком почернела от невероятного жара, создавал впечатление заживо сожженного, но вновь возвращенного к жизни неведомой магией. Наиболее здоровым казался Дерн, но, судя по неровным движениям и замедленной походке, бой с палачом дался болотнику тяжело.
Зарывшись в сундук, едва не до пояса, Шестерня радостно воскликнул, выпрямился, потрясая тускло блеснувшим оружием, после чего, с удвоенным рвением принялся ворошить содержимое, одну за другой, вытаскивая и бросая под ноги части экипировки.
Догадавшись по воплю товарища, что именно нашел пещерник, Дерн произнес с облегчением:
— Хоть какая-то радость за сегодня. Если не разбились сосуды с зельями…
Болотник распахнул ближайший сундук, мельком взглянув, перешел к следующему, коротко ударил, по-прежнему сковывающим запястье, браслетом по замку, откинул крышку. Вскоре, большая часть сундуков лишилась замков, а некоторые и крышек, а в центре помещения, на свободном от мебели пятачке, начала расти горка оружия и доспехов.
С трудом одевшись, сковывающие запястья, браслеты, с кусками цепей, мешали до невозможности, превращая привычный процесс — в сложную эквилибристику, Мычка застыл у двери, напряженно прислушиваясь, но зловещую тишину коридора нарушали лишь звяканье оружия и шуршания одежды, да негромко стонал Шестерня, натягивая доспехи поверх, не успевших зарубцеваться, ран.
Сборы затягивались. Измученные, наемники с трудом облачались в доспехи, а остатки оков затрудняли, и без того длительную, процедуру. Мычка оглядывался все чаще. Лицо вершинника закаменело, а в глазах металось отчаянье. В очередной раз, оглянувшись, он встретился взглядом с Дерном, сдавленно прошептал:
— Я понимаю, что пострадал меньше вашего, но, не могли бы вы быстрее? Сюда идут, и, судя по звукам, их немало!
— Что ж теперь, из-за болванов ноги сбивать? — Голос Золы прозвучал настолько глухо, словно, помимо рук и лица, у мага обгорело горло.
Прихрамывая, Себия двинулась к выходу, держа в каждой руке по ножу. Девушку шатало, но в глазах подземницы горело неугасимое темное пламя. Встретившись с подземницей взглядом, Мычка, на мгновение, ощутил оторопь, настолько ее глаза напоминали глаза Шейлы. Он видел хозяйку в бешенстве всего один раз, но тот взгляд запомнился надолго.
Поддерживая Золу под руку, Дерн двинулся следом, цапнув за плечо Шестерню, что с упоением рылся в очередном сундуке, впихивая в и без того раздутый, заплечный мешок все новые вещи, потащил за собой. Пещерник сперва что-то жалобно шептал, протягивая руки к оставшейся горке сокровищ, но вскоре обмяк, повис на руке болотника.
Глядя на спутников, что едва держатся на ногах, Мычка стискивал челюсти до хруста в зубах, с ужасом понимая, что это конец. Чтобы пробиться к выходу, придется преодолеть ряд заполненных стражей коридоров, а после, путаясь в лабиринте незнакомых улиц, уходить от погони с полумертвыми товарищами на руках.