Карета плавно обошла вокруг фонтана, который появился на минуту, не более, и снова вокруг асфальт. Страдалец слабел на глазах, то одна рука срывалась с выступа, то другая, и он бросался в погоню, мягкими пальцами хотел ухватиться понадёжней.
Карета прибавила, когда он сорвался в очередной раз. Понимая тщету усилий, человек поднялся с колен, отряхнул их и уставился на двух свидетелей.
– Ви это видили? Вот почиму мне никто не верит? Разви я это хотеть? Никуда. То есть, никогда. И они – они, эти, ещё об этом пожалеют. Я хотел как лучше, и мне плюнули в лицо. Хорошо же, я запомнил. У меня хороший память, прошу учесть. Ой… всё как во сне. Ви кто есть? Я вас знаю?
Волна обрушилась на город. Старик, кажется успел до того. Остальные – ну, кто на что подписался.
Глава 3
Глава 3
Как только ситуация прояснилась, родной мир стал подавать признаки жизни, червячки наши приблизились к тому месту, где недавно были замечены ноги старика. Малява присел на корточки, прикоснулся ладонью, как термометром.
– Тёплые?
Исследователь следов кивнул. Пространство вокруг стало наполняться привычным шумом. Цокали каблучки, свистки регулировщиков, завывание двигателей, визг шин. Картинка открывалась не спеша, частями и с нижнего уровня. Глазом не успели моргнуть – мимо прошли женские ноги. Старческая юбка с двумя пакетами, мальчишечьи ноги на самокате. Асфальт и тротуары вернули себе прежний вид – со строгим регламентом ям и трещин. Сам воздух будто пришёл в движение, самовольно поступил в лёгкие.
Если бы это был сон, то и вопросов не возникло бы. И только вторая пара глаз отметёт сомнения. Мы были рядом, видели одно и то же. Мы побывали за гранью, где возможно всё, вернулись к себе. И для чего эти показательные выступления? Чтобы доказать, что жизнь и миры соседние существуют? Так мы и так догадывались, кое-что прознали.
Уточника мучил вопрос, вертевшийся на языке.
– Ты поведал историю про лес и старика. Подарок на день рождения. Из головы взял или импровизировал?
– Я нашёл эту историю в голове, примерился, осмотрел со всех сторон. Она меня полностью устроила, как хоть какое-то объяснение. Потому и озвучил.
Именно в эту секунду двигатель подал голос, сам завёлся.
– Добрый знак.
– Пауза сложила полномочия, можно возвращаться.
Сергей Иванович ехал довольно медленно, присматриваясь к порядку вещей. Вроде как дома: светофоры дружат с водителями, прохожие перемещаются лицом вперёд. Знакомый цвет табличек на домах, памятник Пушкину на своём месте. И всё равно, осторожность не помешает.
– Может, и вправду в Управление? Интересно, признают ли там? Те ли люди на постах, вход на старом месте?
– А что, есть подозрения? – Сергей Иванович согласился, стал выруливать на знакомый маршрут. – Вот не хотел, но после твоих слов… Давай поглядим.
Квартал на месте, с единственным отличием. Появились посты, проезд по пропускам.
Они переглянулись: вот и посмотрим, годится наш пропуск?
Прошли без задержки, люди в чёрной форме следовали инструкциям. И только низкорослый лейтенант проводил машину цепким взглядом. Тебе ещё стараться и стараться, чтобы появились изменения на погонах.
Прокатились вдоль главного здания, с решением не соваться. У обоих возникло стойкое ощущение, что здание пустует, что наполнится вот-вот.
Уточник сбросил скорость вовремя. Удалось полюбоваться офицером, вышедшим на крыльцо. Он потоптался на месте, борясь с желаниями. Стоял и размышлял примерно так: мне нужно вернуться в кабинет, но я почему-то покинул здание; что же я должен сделать? Вспомнил! Зарядку оставил в машине…
И он действительно прошагал на стоянку, безошибочно нашёл своё авто, пошарил в бардачке. Провод накрутил на руку, воззрился на облака, что-то припоминая. Возможно, память нашёптывала о туче, очень похожей на стоячую волну.
Они катили к следующему подъезду, Малява развернулся всем корпусом и надеялся увидеть, что предпримет офицер.
– Думаю, у многих сохранились обрывочные сведения о волне. Сознание поднимается на борьбу с непонятными картинками, сметает обрывки в кучу и подводит к догадке, что это просто сон.
– У всех сон про огромную волну?
– Никто же о том не знает. Каждый меряет на свой аршин. Это я видел, всё остальное не моё.
Сергей Иванович включил поворот и приклеился к бордюру. Заглушил двигатель, повернулся лицом.
– А вот скажи мне, дружище, чей голос мы слышали ТАМ? Который за каретой не смог угнаться.