– Когда-то предок мой взял с меня клятву – чтобы с людьми впредь никаких дел не водили. Иначе проклянёт.
– Я должен прояснить картину, как её сам понимаю. – Евгений быстренько поскрёб в затылке, подбирая соль из прежних размышлений. – Земля под властью чужаков, так?
– Удивил!
– А из этого следует, что люди не могут выбирать, подчиняются правилам, какие придумали враги. Нас согнали в города, а они – и есть основной источник загрязнения рек. Очистные сооружения для этого и существуют. Вроде, как для отсекания стоков от рек, на деле – именно для загрязнения. А ещё плотины…
Водяной скривил лицо, как наступили на мозоль, смахнул кончиком пальца непрошенную слезинку. Евгений обрадовался: кажись, нашли общий интерес.
– И простые люди ничего не решают. Враги всюду расставили своих собак, объекты особого режима допуска. Никто из нас туда пройти не может. Они сами командуют – сколько дряни подать в реку, сколько придержать для следующего раза.
– А ты сам что можешь изменить?
– Людям открыть глаза. Я постараюсь, ибо по-одиночке нам не выжить.
– Согласен. Что же ты хочешь получить от меня в подарок, как залог возможной дружбы? Каменья, жемчуг, есть редкой красоты образцы.
Прозвучи предложение десятью годами ранее, Женька согласился бы, не думая.
– Делу общему поможет нечто другое. Я это чувствую.
– Тогда ищи. Отныне я дозволяю тебе бывать в моих владениях и брать то, что посчитаешь нужным.
Найон вынырнул, пошёл двигать руками с такой скоростью, какой от себя не ожидал.
Его искали, вверх по течению сходили, вниз – может, где лежит, с разбитой головой, за сук или камень зацепился. Такое течение, что всё может случиться.
– Ты где был? – Набросились друзья, щупают, он ли? – Цел?
– Парни! Не поверите, у кого я гостевал!
– Ну?
– У здешнего Водяного. Я тоже думал – сказки.
– А разве нет?
– Да я с ним, как с тобой, разговаривал. И стража есть, и офис под водой. Только воды там вообще нет. Пол сухой.
Дружки переглянулись. Долго пробыл под водой, чего ни покажется.
– И о чём говорили, если не шутишь?
– О нас. О том, как мы мешаем им жить. Про большие города, чья канализация убивает реки...
Развели костёр, порадовались: никто не погиб, даже царапин не получили, хотя до сих пор это редкий случай. Под чай с печеньем, они слушали его, задавали вопросы.
– Тогда и русалки должны быть.
– Вот кого не видел, того не видел, врать не стану. Мужики в охране – таких в каждой деревне увидишь, почти ничем не отличаются от нас. Разве речью. Журчащий вроде голос, не сразу и слово разберёшь. Потом привыкаешь.
– А дворец каков из себя?
– Не дворец. Дом среди камней, без излишеств. И рыба крупная кругами ходит, одну поймать – за два дня не съедим.
– И как он сказал… – Слово за слово – дело уж к ночи, похолодало. Плот и лодки на берегу, можно спать укладываться.
– Вы идите, я посижу. Боюсь, после такого приключения сразу не уснёшь.
– Тогда и я с тобой. – Лёха подлил себе чаю, глянул на дружка. – Замучили вопросами, а?
– Не так, чтобы. Меня волнует момент один. Как по дну можно погулять?
– Это уже внизу, за порогами. Можем денька три посидеть лагерем, поныряем вместе.
Так оно и вышло. Как только река выпрыгнула на равнину, тут её вся ярость и иссякла. Плоские валуны позволяли получше ориентироваться. Прочешет Найон участок от камня до камня, вытащит какую ерунду – и оставит на берегу. Что-то пока не везло. С Лёхой они почти километр по дну прошли – хоть бы что ценное! Камней красивых полно, но этот вес на себе тащить, того не стоит. Запастись терпением – что ещё остаётся?
Дважды лагерь перекочёвывал ниже по течению. Как-то, на заре вечерней, Найон вынырнул и трясёт над головой штукой. Ржавое кольцо, с двумя завитками, камень на одном конце.
– Опять пусто, – посетовали друзья. Что диковинного есть в железяке?
Но, глядя на Евгения, этого не скажешь. Как малый ребёнок, он изучал находку, примерял на голову, прикладывал к телу. А как пришёл пить чай, ошарашил:
– Работает! Вот, значит, и подарок от хозяина. Подбросил – чтобы не мучились.
– Ну, и как это работает? – Лёха первым протянул руку за находкой.
– А ты приложи к себе. Начни с головы. Ниже пояса тоже тянет.
За экспериментами утекли вечерние часы, в костёр решили дров не подкидывать. В реке бушевала крупная рыба, на другом берегу подавала голос утка. Погасли облака, потянул ветерок.