– Шестнадцать этим летом исполнилось. Но он у меня рослый крепкий парень, с меня почти ростом будет. Спокойный, незадиристый... Может, видел его здесь, когда ребята заселялись? Он на меня очень сильно похож. Увидишь – узнаешь сразу! Я заберу его тихо, и мы уедем сразу. Не будет ни шума, ни скандала. И ребят тех я не буду гнать... Пусть и дальше живут. Сына вот только верну – и всё!
Роль несчастного отчаявшегося папаши далась ему на удивление легко. Даже голос местами дрожал и срывался на надрывную мольбу. Потому что врать ни в чём не пришлось. И страх, и волнение, и это самое отчаяние были не наигранными, а живыми.
И Поуль сдался! Листая журнал посетителей, повторял ещё, как будто оправдывался перед собой самим:
– Полиция была у нас вчера. Патруль приезжал и ещё какой-то молодой был уже позже, вечером... тоже сказал, что от них... Лорана, сменщица моя, она вчера была... Она всё знать должна, по сути... А эти что же? Всё вчера осматривали... Если б кто-то подходил под ваше описание, давно бы уже нашли вашего парня. Сосны и вода... Да тут везде, куда ни глянь, вода и сосны. Места такие. Что поделаешь? Озёра, ручьи, водопад... Наш водопад самый высокий в округе, кстати. И озеро в том месте самое глубокое. К нам из других городов туристы приезжают. А местные всё на море норовят... на пески, на пляж, на побережье.
Ворчливой и жалобной интонацией он явно кого-то другого копировал, того, от кого слышал все эти слова. Наверняка, кого-то из начальства своего. Интересно, а сам он тоже так же думал? Или просто повторял чужие мысли, чужие слова, чужое мнение?
– Ну, и что там? – поторопил нетерпеливо Энквис, загоняя внутрь поглубже и раздражение своё, и желание всё поскорее сделать самому: схватить журнал в руки и прочитать все нужные записи.
– Отдельный домик в сосновой роще с прошлой недели пустует. А девятый номер в эконом-корпусе снимали два брата... Они ключи через горничную ещё вчера днём передавали. У меня о них тут никаких пометок нет. Вот, М. Джоннас и В. Джоннас. И подпись одного из них... Оба Джоннасы – значит, братья, должно быть. Но документ никто у нас не требует. Как сам себя назвал, так тебя и запишут. И двухместный номер они брали, значит, вдвоём были... без вашего парня. Не на полу ж его ложили... – хохотнул Поуль, с громким хлопком закрывая толстую книгу регистрации имён.
– Это понятно. – Всё больше нервничая и злясь на собственную неудачливость, Энквис раскрытой ладонью похлопал по стойке. Еле справился с собой, чтоб не выругаться в голос. – И что, сам ты в тот день не дежурил, когда они заселялись? Не видел их обоих? И выселялись они тоже не в твою смену?
Поуль на все эти вопросы широко и медленно головой помотал вправо-влево.
– Эти Джоннасы только вдвоём были – и всё? Ни девчонки-блондики с ними не было? Ни третьего парня?
На этот раз Поуль пожал плечами, не зная, чем помочь.
– И мальчика-школьника тоже не было с ними? Кудрявый, волосы светлые... На нём костюм был ученический тёмно-синий и галстук.
И снова вместо ответа Поуль плечами пожал, сидел, откинувшись на спинку высокого стула. Подумав немного, раскрыл журнал и заглянул ещё раз издалека.
– Фамилия, честно сказать, на подкидную похожа у этих ребят, и платили они наличкой. Подозрительно это...
– Но они же съехали уже, ведь так? Вчера, ты говоришь.
– Ну да! Вчера, ещё до обеда. Вот тут и время возврата ключей стоит, вот в этой вот графе. 11.48. А сейчас девятый эконом пустой стоит. Вон он, ключ от него! – Дежурный головой мотнул в сторону полки с бирками чуть слева от себя за спиной.
Энквис вслед за этим движением глаза перевёл, смотрел несколько секунд на разноцветные номерки с цифрами, на поблескивающие плоскости ключей в свете потолочного светильника. Взгляд его скользнул чуть ниже и задержался на столике, где лежал скомканной грудой рюкзак из мягкой на вид ткани с синими вставками.
– А это... это чьё там у вас? – выдавил Энквис так, точно горло его разом спазмами перехватило. Он узнал школьный рюкзак Арвида, узнал сразу, но никак не мог в это поверить.
– А, – Поуль чуть крутанулся на стуле, мельком глянул себе за плечо и заулыбался. – Это у нас столик для забытых вещей. Ну, знаете, типа «бюро находок» на вокзалах. Народ всякий бывает... Вещи личные частенько забывают в номерах. Ну, щётки там зубные, тапочки, кремы разные... Мелочи, конечно, в основном. Такое мы держим положенный срок, но обычно сразу в утиль. А бывают вещи и ценные довольно-таки... Телефоны мобильные, ключи целыми связками от всего на свете, золотые украшения, дорогие игрушки детские. Вот они у нас дольше хранятся. Хозяева, бывает, возвращаются, назад забирают...