Чутьё не подвело его на этот раз. Арвид был здесь, в этом самом мотеле. Вчера ещё был... И где теперь его искать, один Всевышний знает точно. А может, они где-то рядом всё же? Главное сейчас – не допустить ошибок, не поспешить, не сбиться со следа. И тогда кому-то скоро будет плохо! Всем им...
И пистолет так приятно тело холодил сквозь ткань одежды, напоминая о себе ещё и тяжестью своей. Да, скоро всем им будет плохо! Где б они не прятались сейчас, это их не спасёт!
– Это всё тот же девятый эконом! – сообщил Поуль победно. – Там, где эти Джоннасы оба жили... Оттуда этот рюкзак! Вот тут, Лорана пометку оставила...
Он протянул журнал Энквису, показывая запись, и тот забрал его себе, тем самым нарушая внутренние требования мотеля не сообщать информацию о проживающих другим постояльцам или посторонним.
– Вот там, в 11.48 вчера они выписались, а в 12. 23 утерянную сумку оставили у нас на хранение. Это Ойлинн принесла...
– И про братьев этих она сама ничего не сказала? – спросил Энквис, переводя глаза на Поуля. Тот под внимательным взглядом невольно поёжился, а показалось, что плечами всего лишь передёрнул. – Кто они такие? Одни были или с кем-то? Куда после отправились? Ничего такого?
– Я не дежурил вчера... – снова напомнил Пойль очень тихо, точно оправдываясь.
– А вот тут, в 11.50 в этот же день ещё два брата в другой номер заселились. И тоже М. и В. Вот только фамилия другая: Сандерс... Что, тоже братья? Двадцатый номер, зелёная бирка, так тут отмечено...
– А, это домики в лесу для семейного отдыха. Если бирки зелёные, то это там, – поясняя услышанное, дежурный Поуль потянул журнал регистрации жильцов на себя, и Энквис подчинился с неохотой. Он уже задумался о чём-то своём, медленно, как на автомате, собирая со стола тетради сына в ровную стопочку.
– Двадцатый номер, значит... Понятно, – произнёс тихо, глядя на Поуля чуть сощуренными глазами. Тот снова плечами повёл, точно зяб под взглядом этих тёмно-серых глаз, но больше не знал, чем ещё может помочь в такой запутанной и сложной ситуации.
_____________________
ГЛАВА 19.7 И последняя
_____________________
Сейчас он мог об одном лишь думать, и все эти угрозы Вика и слова Мэта звучали как будто где-то в стороне, ему совсем не предназначаясь. Дверь изнутри не закрывать на задвижку? Да пожалуйста! Всё, что угодно! Всё, что скажете!
Арвид дверь послушно притворил за собой и без сил спиной к ней прижался, постоял, запрокинув голову, с закрытыми глазами. Никак не мог дыхание унять и успокоить заколотившееся сердце. И как ещё Виктор не заметил ничего? Ни волнения его, ни ужаса в глазах, когда чуть не застал у окна, выглядывающим за штору.
Отец где-то рядом сейчас! Он может даже не знать, что сын его тоже рядом. Он мог просто припарковать машину. Просто оставить! А сам... Опрашивает других жильцов? А может, сразу на ресепшн отправился, чтоб разузнать всё наверняка?
Всё это неважно теперь! Просто не важно! Главное – он нашёл! Он выследил! И он спасёт! Нужно просто ждать. Ждать послушно, не дёргаться и не глупить.
Горло пересохло от волнения, и Арвид потянулся к раковине попить воды из-под крана, подставил под струйку сложенные ладони – и тут как-то по-новому увидел собственные запястья, на которых сейчас не было колец от наручников.
В первую секунду сердце жалостью к самому себе ожгло. За что?! Чем заслужил всё это? Вот такое вот унижение, побои, страх за собственную жизнь. Но жалость почти мгновенно злостью сменилась.
Нет, он не позволит снова на цепь себя сажать! Никто не смеет лишать свободы того, кто ни в чём не виноват! Никто на свете! И значит, нечего ждать! За свою свободу нужно бороться! Бороться, а не просто сидеть и ждать помощи. Делать что-то – а не жалеть себя!
Но что?! Что? Господи, что?! И если бежать, то как?
Оконце в левой стене над сливным бачком унитаза узеньким казалось, но какой же нежной и чистой прохладой веяло оттуда. Это воздух улицы и свободы! Оказаться бы там сейчас, по другую сторону этой вот металлической сетки – и пойти отца искать! Да куда угодно пойти! Ни окрика не боясь, ни побоев, ни смерти!