Ещё раз напоследок отжал хромированную ручку дверцы, потянул на себя в последней, почти истаявшей уже надежде, когда чуть в стороне глухо и довольно громко хлопнуло что-то, точно праздничная петарда или хлопушка рванула.
Арвид даже вздрогнул невольно всем телом, а с ближайшей сосны как раз напротив стайкой птицы сорвались, напуганные шумом. Сбитые иглы и куски коры с дерева посыпались.
Чуть внимательнее всмотревшись, Арвид увидел свежий след на стволе сосны, не намного выше собственной головы, и, мгновенно догадавшись, что к чему, глаза перевёл в другую сторону, а только потом упал на мощёную площадку, прячась за машиной.
Боже! Это Виктор! Он выстрелил без окрика, без предупреждения – просто выстрелил, целясь в голову. Или нарочно чуть выше? Чтоб напугать, чтоб заставить слушаться и вернуть обратно.
– Эй, ты! Назад иди! Сам иди сюда – и я тебя не трону. Обещаю! Давай, ну!
Арвид отлично слышал каждое слово и еле справился с первым порывом подчиниться приказу: поднять руки и покорно выползти Виктору навстречу. Но представил его лицо в ту минуту, эту его кривую усмешку, чуть прищуренные глаза с холодной искоркой превосходства и снисхождения. Представил себя с поднятыми руками – и чувство собственного унижения липким жаром через всё тело прокатилось.
Нет! Никогда он не пойдёт на такое! Ни унижаться так не будет, ни возвращаться обратно в свою тюрьму. Не позволит он больше себя наручниками сковывать и бить себя не позволит.
Осторожно почти ползком под защитой машины Арвид добрался до края площадки, вдоль ствола первой же сосны поднялся на ноги и побежал. Ещё один выстрел ударил ему вдогонку, пугая и подгоняя одновременно.
Мелкие камешки и мусор кололи босые ноги – Арвид боли не чувствовал. Ужас перед выстрелом в спину гнал его вперёд, и ещё желание сохранить с таким трудом добытую свободу. Перед глазами в бешеном темпе мелькали и рябили стволы сосен, пятна света и тени, тёмно-зелёные купки какого-то колючего кустарника. Он бежал напролом, с запоздалым ужасом понимая, что всё больше удаляется от жилой зоны, от возможности встретить людей и таким образом спастись от преследователя.
А может, Виктор не будет догонять? Сбежал – ну и Бог с тобой! Ведь так и так собирались отпустить... Но тот выстрел по-над головой и выстрел вслед – они меняли всё дело! А сейчас что будет? Догонит и пристрелит в этой дикой части леса, в самой нехоженой его стороне? Пристрелит и прикопает в какой-нибудь яме? Так, как с самого начала собирался!
Никогда в жизни своей Арвид ещё не бежал так быстро, так долго и так далеко. Уже и правый бок колоть начало, и лёгкие горели, и сердце выскакивало из груди, шумело в ушах и заплетались ноги, а он всё равно продолжал бежать, спотыкаясь и чуть не падая.
Ноги вынесли его на какую-то прогалину, а за ней деревья вдруг так резко и неожиданно расступились – и Арвид очутился у самого края зияющей бездны, обрывающейся темнотой и пустотой.
Это оказался огромный скальный обрыв, расходящийся широким котлованом, дно которого темнело внизу, и там мерно шумела вода, а далеко напротив с края отвесной стены в эту глубину обрушивался каскад воды. И водопад этот находился так далеко отсюда, что вода в нём падала вниз почти беззвучно, но её бесконечное движение так завораживало взгляд, что Арвид застыл против воли, поражённый увиденным великолепием и силой. Он смотрел на льющуюся воду со всем ужасом своей неизжитой фобии и шаг не мог сделать от края, забыв обо всём на свете.
Эта смотровая площадка не была оборудована для туристов, и край обрыва не закрывала от зрителей даже низенькая оградка. Тут не было ни скамеек, ни беседки от дождя, ни столиков для кемпинга, и сосны близко и тесно вытянулись кругом, довольно сильно мешая обзору, но зато здесь ни в чём не чувствовалось присутствие человека, и эта дикая нетронутая красота казалась прямо-таки первозданной.
Небольшая корявая сосёнка, чудом выросшая на самом краю, протягивала над бездной распластанную широкими пальцами ветку. За стволик этого деревца Арвид и ухватился обеими руками, когда голова закружилась от всего увиденного, а в глазах потемнело после долгого выматывающего бега. Ноги не держали от слабости, и он без сил опустился на каменный карниз, присыпанный песком и сосновыми иглами.
О своём преследователе Арвид вспомнил не сразу, настолько мелкими показались собственные проблемы перед всей этой красотой и великолепием тишины. А вспомнив, крутанулся, глянуть хотел себе за спину – и его тут же встретил удар в лицо. Неожиданный, короткий и болезненный.