– Да! – Зоран кивнул, задумался на долю секунды, принимая решение. – Да, и тогда тебе придётся остаться здесь. Твоя задача – караулить его тачку. Если хозяин появится до моего прихода, отвлечёшь его разговором. Хоть чем, понятно! Хоть о погоде ему болтай! Про снег в горах и местный воздух!
– А вы... – начал Алекс, немного растерянно, но начальник личной охраны Ставтириса остановил его нетерпеливым жестом вскинутой руки.
– Я – бегом до стойки дежурного! Разузнаю всё там, что да как! И сразу же обратно! Если план изменится, позвоню. И ты мне сбросишь, если хозяин появится, хорошо?
Алекс кивнул с заметным облегчением, точно решение Виттича оставить его возле машины Ставтириса устраивало его больше, чем необходимость разделиться.
– У тебя, если что, твой «табельник» с собой? – Алекс на этот вопрос кивнул снова, положил ладонь на скрытую кобуру под мышкой. – Ну, всё тогда, жди здесь! – точно прощаясь, Зоран похлопал раскрытой ладонью свою «Пронту» по крышке капота, отвернулся и быстрым шагом отправился по дорожке мимо деревьев.
Алекс долгим взглядом проводил своего прямого начальника и только потом снова вернулся на сиденье водителя и захлопнул дверцу. Ждать – так ждать! Ждать он был способен часами.
__________________
На счёт «пять!» этот паршивец только сжался весь и зажмурился в ожидании выстрела. Нижняя губа у него лопнула ещё после первой же пощёчины и теперь, распухая всё больше, дрожала от страха и напряжения. Тонкая струйка крови текла на подбородок и дальше вниз, на шею. Энквис задержал взгляд на ней и почему-то не смог больше ударить, опустил руку, вытирая о штанину вспотевшую ладонь.
Он злился и нервничал, он торопился и поэтому злился и нервничал ещё больше. И этот замкнутый круг ярости и желание мстить мешали ему думать здраво и формулировать правильные вопросы. Умение сохранять выдержку во время ведения допроса – это тоже полезный навык. И он легко теряется, оказывается, когда думать можешь лишь о жизни и спасении своего ребёнка.
– Что у тебя с рукой? – спросил вдруг неожиданно даже для самого себя. – Почему повязка?
Парень выстрел ждал, а не этот совсем невинный вопрос. Плечи слегка расслабил с коротким выдохом и огрызнулся бессильно:
– Карандаш словил... на память от художника! Автограф на всю жизнь... типа!
Энквис сдержался, умом понимая, что всё это одна лишь бравада. Да и какая ему разница, что у этого молодчика с рукой? Это один из киднепперов. Один из тех, кто посмел похитить Арвида. Кто бил его, держал в наручниках... А теперь поменялся с ним местами. Но надо отдать должное этому сопляку. Он не ноет, не унижается, не молит о снисхождении... Да, но и допрашивать по-настоящему его ещё не начинали. Что такое пара-тройка затрещин и удары ладонью?
Возможно, он просто тянет время. Ждёт второго? Или ждёт, пока тот расправится с Арвидом и успеет замести следы?
Проклятье! Что же делать?! Что делать? Что?!!
Энквис хорошо помнил это своё желание переубивать их всех, передушить к чёрту готов был всех голыми руками, но этот чернявый парень со своей тощей шеей и совсем ещё по-мальчишечьи мягким подбородком выглядел таким жалким неудачником по жизни. И возрастом он старше Арвида едва ли на каких-то три-четыре года.
– Скажи, он жив ещё хотя бы? – Вопрос прозвучал таким тихим усталым голосом, лишённым силы, что Энквис и сам-то себя еле услышал, кашлянул сухим горлом, глядя на похитителя сверху. А тот плечами пожал и, вытирая кровь с губ и подбородка испачканной повязкой, невнятно добавил:
– Я... я не знаю. Честно... не знаю. Вик... Виктор его искать дёрнул. Туда... в лес... – И головой мотнул без определённого направления. – У него пушка с собой... пистолет этот его...
При слове «пистолет» Энквис дёрнулся всем телом, как будто пропустил удар в лицо. Глянул мельком на оружие в собственных руках, точно шансы свои мысленно смеривая, и бросился из кухни в гостиную. Замедлил шаг в двух шагах от дверей, когда услышал, что кто-то снаружи поднимается по ступенькам крыльца.
Дверь распахнулась, как от пинка – и Энквис тут же пистолет вскинул, готовый к чему угодно в эту секунду. Но при виде собственного сына растерянно ахнул и выдохнул:
– О, Боже... Арвид...
Секунда этой встречи тянулась для них с космической бесконечностью. Энквис в первый момент мог видеть лишь широко распахнутые глаза своего мальчика, их глубину, их растерянность, изумление и радость... Радость от этой неожиданной встречи, надежду на помощь и спасение.