– Эй, папаша! Стой, где стоишь – и без резких движений!
Приказ, отданный чужим хриплым голосом, заставил Энквиса перевести взгляд чуть левее, задержав глаза на пистолете, дульным срезом упирающемся Арвиду сбоку под нижнюю челюсть.
Какая-то отстранённая часть сознания отметила марку и убойные характеристики ствола: «Малыш «Хорринг». Хорошая пушка. Недорогая, но хорошая. Надёжная, почти бесшумная, калибр небольшой, но на таком расстоянии у Арвида нет никаких шансов. Абсолютно!»
Тёмно-серые глаза на незнакомом лице глядели холодно и опасно, с холодной угрозой. По одному этому взгляду Энквис оценил соперника и понял одно, но главное: парень этот не шутит. Он способен на выстрел и не боится крови. Даже пистолет, направленный ему в лицо, его не напугал. Но всё преимущество на его стороне: близость заложника, единственная дверь за спиной и готовность выстрелить в любую минуту.
– Отпусти его! – максимально спокойным ровным голосом приказал Энквис. – Просто отпусти – и всё!
Теперь он уже видел только второго похитителя, Арвид как будто перестал для него существовать. Это правильно в такой вот ситуации не думать о заложнике, не думать о том, что это самый дорогой на свете человек, иначе ни воли, ни выдержки не хватит идти до конца и уж тем более выстрелить, когда придётся выстрелить.
А этот парень заметно старше, и он совершенно не похож на того чернявого тонкошеего юнца, оставленного на кухне. Значит, никакие они не братья, и это плохо. Угрожать его жизнью уже не получится. И равноценного обмена не предложить. Или всё же стоит попробовать?
– Вик!!! Это ты там, да?! Вик!!! – заорал на весь дом первый из похитителей, заколотился где-то там на кухне, нарушая противостояние взглядов и напряжение направленных стволов.
– Мэтти!!! Мэт, ты живой там?! – Парень с «Хоррингом» решительно шагнул вперёд, толкая безвольно застывшего Арвида перед собой и закрываясь его телом.
– Стой! – крикнул Энквис, поневоле отступая тоже на один шаг. Бросил взгляд на Арвида, страдая и сам от вида его измученного бледного лица и запёкшейся размазанной крови по подбородку.
– Вик! Вик, он меня браслетом прицепил... – продолжал кричать первый из киднепперов за спиной Энквиса. Судя по голосу, появлению этого самого Вика он жутко обрадовался. И теперь ворочался с шумом, точно пытался на ноги подняться. – Я не сказал ему ничего про тебя... Не знаю, как он нас нашёл! У него сумка эта... рюкзак с тетрадками... Это всё поэтому... Это не я был...
Он заполошно кричал, рассказывая и одновременно оправдываясь, обрадованный появлению напарника. А тот, угрожая пистолетом, сделал ещё один шаг, продвигаясь к столу посередине гостиной. Энквис вынужден был пятиться, сохраняя дистанцию, и так, отступая, оказался недалеко от перехода в кухню.
– Отпусти его – и мы уйдём отсюда! – первым предложил этот самый Вик. Ладонь его левой руки лежала у Арвида на горле, а ствол «Хорринга» продолжал прижиматься к шее с другой стороны. – Отпустишь – и я твоего мальчишку не трону. Мы просто уйдём – и всё!
Но Энквис не торопился с ответом на это предложение, он мысленно шансы прикидывал, понимая одно: он не хочет отпускать этих ребят! После всего, после стольких нервов, после всего пережитого унижения и страха за Арвида, после всех перенесённых им побоев, ужаса и боли – просто отпустить?! Да никогда! Тем более, один из похитителей уже практически обезврежен. Осталось остановить и обезоружить вот этого вот, с пистолетом. А для начала обезопасить Арвида. Вот только как это сделать?
Вик закрывался им надёжно и «Хорринг» свой держал довольно крепко и уверенно. Сразу видно: не новичок. Интересно, а на телефон изменённым голосом он сам звонил? Это он и есть, выходит. Тот самый идлианин. По возрасту как будто подходит. А голос? Его ли это голос был? Нет ли у него акцента идлианина? И ещё эти русые волосы и серые глаза северянина... Он? Или не он?
Исполнителей, вроде того Мэта, Энквис ещё готов был отпустить, но только не мстителя. Его он обещал из-под земли достать... на собственных кишках повесить... И слово своё собирался сдержать.
– Долго думаешь, папаша... – Криво усмехнулся похититель. – Я ведь не железный. Рука устанет, и...