– Добрый вечер, мальчики, – чуть растягивая слова, как будто нараспев, поздоровалась первой, прошла вперёд. Мэта на ходу окинула оценивающим взглядом.
Да, так только женщины смотреть умеют. И этот взгляд безошибочно определяет, кто перед ней. Его возможности, финансовые и личностные, его имеющиеся достижения и вероятность хоть каких-то перспектив. Сложившееся мнение потом редко меняется и почти никогда не бывает ошибочным. Но тут уж хоть в лепёшку расшибись.
– Это ты – Мэт? – снова первой спросила, видя растерянность в глазах молодого парня.
– А Вик ещё не возвращался? – удивился Майки, оглядываясь. – Я думал, он давно уже здесь.
– Вы пожрать привезли чего-нибудь? Раз уж ехали... – спросил, недовольно хмурясь, Мэт. Появление молодой симпатичной девушки его больше напрягало, чем радовало.
– Пожрать? – Майки задумался, повернулся к своей подружке. – У нас там есть что-нибудь? – Та в ответ головой мотнула отрицательно, продолжая жевать жвачку и оглядываться. – Да чё нам жрачка? У нас есть пиво! И там в пакете ещё были бургеры... С сыром, кажись...
– Им уже два дня. Их жрать опасно... А чего приехали тогда? Ты зачем её сюда притащил? – добавил уже шёпотом, глядя девушке в спину.
А она прошла себе мимо сразу к камину, погрела ладони на огне и, только сейчас заметив Арвида, повернулась, и принялась разглядывать его медленным и таким же оценивающим взглядом.
– Она поглядеть хотела вживую на него, – так же тихо ответил Майк, смутился, пригладил тёмные волосы на макушке, как всегда топорщившиеся после стрижки дыбом. – Да и какая разница теперь? Пусть смотрит. С него же не убудет. А она не проболтается, она у меня не дура, поверь.
– А ты чего, разболтал ей уже всё, да? – возмутился Мэт. – Ну, ты и дурак! Трепло, мать твою!
– Тихо ты! Где твой телефон? Пойдём, подзарядишь от машины. Там и побазарим, ага. – Майк подтолкнул дружка в плечо в сторону двери, на ходу крикнул: – Ким, ты присмотри за этим! Он так-то у нас смирный, вроде. А мы вернёмся сейчас! Мы быром!
Девушка только плечиком дёрнула, жевала медленно и, чуть наклоняя голову туда-сюда, смотрела на Арвида, привязанного к стулу.
– Ты Ставтирис? Это твой папаня в нашей мэрии сидит на какой-то там должности? Я видела его по «телеку». Он часто мелькает... Такой строгий, правильный весь... что-то там о коррупции и о взятках в Комитете гнул, помнится. Богатенький такой папик... – протянула с ухмылочкой. – Он уже знает, что ты здесь? Готовит денежки?
– Он не будет платить. Я им сразу сказал. – Арвид глаза на девушку поднял, смотрел ей прямо в лицо, в очень даже симпатичное личико, с яркой помадой на губах, с длинными тёмными ресницами.
Она была старше его. Ей, должно быть, лет двадцать. Чего она хочет тогда? Просто посмотреть приехала?
– Он, что же, не любит тебя, что ли? – Девушка губы поджала. – Или ты ему не родной? Или он у тебя такой жадный? Не хочет делиться с хорошими ребятами? Когда много, чего ж не поделиться? А он у тебя миллионер...
Арвид не знал, что на это сказать. Объяснять что-то или доказывать – дело бесполезное. Он просто вздохнул и отвернулся, глядя в сторону.
– Ты чего? – удивилась Ким, вскидывая тёмные брови. – Ты тут, что ли, один правильный такой, а мы и не люди вовсе? Такой гордый... Говорить со мной не хочешь?
– О чём? – Арвид и сам удивился, повёл плечами.
А она вдруг поймала пальцами прядь волос у него над глазами, прошептала восхищённо:
– Это же естественный блонд... Настоящие светлые волосы от рождения. У отца твоего тоже светлые...
Арвид невольно глаза перевёл на волосы самой девушки, и она, заметив его взгляд, бросила со смехом:
– Свои я краской осветляю. Видишь, корни у меня тёмные. Чёрные почти что... Они и ломкие потом, и сухие... А у тебя, вон, какие мягкие... красивые волосы.
Она запустила пальцы обеих рук в его излохмаченную причёску, сгребая с лица пряди назад, тем самым заставляя запрокинуть голову, и оказалась так близко меж разведёнными коленями мальчика.
Их лица тоже были рядом. Арвид чувствовал жар её дыхания на своей щеке и аромат клубничной жвачки. Сглотнул растерянно, смыкая и размыкая сухие губы.