Впервые в жизни молодая симпатичная женщина была так близко рядом с ним, касалась его волос и лица. И это было такое новое, такое незнакомое и ни на что не похожее ощущение. Ни с чем другим не сравнимое. Даже в животе какой-то горячий комок образовался, заполнивший всё нутро настолько, что и дышать стало нечем.
Он хватал воздух открытым ртом частыми и мелкими глотками, вспомнил вдруг Мэта, когда тот поил его из бутылки, и понял, что тоже возбуждается против собственной воли.
И Ким это тоже чувствовала. Продолжая кончиками пальцев ласкать лицо и волосы, шептала ласково и быстро:
– Ты такой хорошенький весь... такой молоденький чистый мальчик... Ты и сам не понимаешь ещё, какой ты классный весь... Такой бедный, такой несчастный во всех этих верёвках. Что хочешь, с тобой делать можно... Можно ведь, правда?
Он в ответ на этот вопрос головой лишь мотнул отрицательно, добавить что-то хотел, а она накрыла его приоткрытые губы своими, горячими и мягкими, целовала так же часто и быстро, продолжая говорить между этими поцелуями:
– Такой чистенький, невинный мальчик... такой беленький... такой красивый... Тебе нравится со мной, скажи? Ты уже знаешь, что дальше делать? Пробовал уже, да? У тебя у самого есть девочка... богатая девочка из твоего круга? Ты уже был с ней? Да? Скажи мне честно, ну!
Она вдруг верхом села на его бёдра, чуть поддёрнув юбку, всем телом близко и тесно прижалась к нему, к груди и к животу.
– Ты из той самой школы, с «Острова...» Я знаю, видела рекламный пост про них... – Её ладонь накрыла вышивку шёлковыми нитями на нагрудном кармане рубашки. Такая же вышивка и на лацкане пиджака повторялась. Картинка райского островка посреди океана, и затейливая надпись по кругу. – Это закрытая школа для мальчиков... для мальчиков из богатых семей. Таких там человек сто, должно быть, никак не меньше. И все они такие же, как ты, да? Никто из вас не голодал никогда, не жил на пособие, не мёрз на митингах на ветру и на холоде. И сейчас думаешь, эта дура запрыгнет на тебя, и ты её трахнешь без усилий... даже связанный трахнешь... Так, да?
Её голос неожиданно злым сделался и резким без всякого перехода. Глаза её, умело накрашенные, с чуть приподнятыми к вискам уголками, опасно и мстительно сузились. И даже пальцы левой руки, продолжавшие ласкать волосы, стали твёрже и двигались без прежней ласки.
– Ты богатенький сытенький говнюк. Вас хватает таких... Кому всё на голову валится с рождения. А ты хорошо живёшь рядом с таким папочкой, сыто живёшь и беспечно... И положить тебе на нас на всех болт с бантиком...
– Не надо! – Арвид коленями повёл, трезвея мгновенно, будто из ведра его ледяной водой окатили. Столкнуть с себя попытался эту назойливую и злую девицу.
– Чего – не надо? – А она продолжала улыбаться. – Так уж и не надо прямо? Я же чувствую, как ты завёлся, малолетка... Тесно тебе в штанах? Бедненький... Тут поблизости нету шлюхи, чтоб она помогла тебе напряг снять... И ручки твои, бедняжка, тоже связаны... Вот и терпи теперь, сладкий мой...
Кимберли не успела подняться, когда в охотничий домик вернулись ребята. Майки от двери коршуном бросился, сдёрнул подружку свою с криком, а потом, неожиданно залепив ей пощёчину, вторым ударом наградил и Арвида. Но удар этот был настолько сильным, что тот вместе со стулом упал боком на пол.
– Запрыгнула на него, да?! Лизаться с этой мразью?! На минуту тебя с ним оставили – и нате! Уже за член его взяла!
Он орал бы на девушку и дальше, но она смерила его холодным злым взглядом, бросила презрительно:
– Пошёл ты, Майк! Ты не знаешь ничего...
Он больше не посмел её тронуть после этих слов и после этого взгляда, но ярость свою выместил на мальчишке. Отпинал его ногами, пока сам не задохнулся, а потом, когда стул поднял, ещё и по лицу добавил.
Мэт не вмешивался какое-то время, просто смотрел, но не выдержал, сказал всё же громко и спокойно:
– Слышь, хватит, может? Это ж он у нас к стулу привязанный, а не твоя девочка. Вот и говори с ней, а уж он-то...
– Спасибо, Мэт! – бросила со злостью Кимберли и ушла на улицу, громко хлопнув дощатой дверью.
– Пожалуйста... – машинально ответил он, проводил Майка глазами. А тот метнулся красавицу свою догонять.