Узенькая тропинка резко под уклон взяла да так круто, что Арвид не удержался, он и не смотрел под ноги, он больше по сторонам оглядывался, и слегка зауженный носок туфли поймал сосновый корень.
Весь мир вокруг, как в аттракционе, крутанулся – Арвид пролетел вперёд, упал ничком и на какой-то миг даже сознание потерял от силы этого удара. Глаза открыл, как самому показалось, сразу почти что, слушал тело своё, пытаясь по болевым ощущениям определить, нет ли перелома. Руки подтянул под себя, упираясь ладонями в жёсткие сосновые иголки и ещё в какой-то лесной мусор. Приподнялся, отталкиваясь со стоном, на одно колено привстал, поднимаясь с кряхтением и невольным всхлипом. Понял только сейчас, что потерял где-то при падении туфлю с правой ноги. Начал шарить взглядом, продолжая при этом стоять на четвереньках.
В таком виде его и увидел Вик, идущий по той же самой тропинке навстречу.
Какой-то миг, долгий, как вечность, они смотрели друг другу в глаза, ничего не видя больше. Арвид первым дёрнулся – бежать! – бежать, и Бог с ней, с этой обувкой несчастной. Но Виктор быстрее оказался, подскочил, не давая подняться, сверху навалился, схватил за горло, а другой рукой профессионально так правую руку в локте за спину вывернул. Зашептал, придавливая коленом:
– Ты чего тут делаешь, гадёныш? Сбежал от них... Сбежал, говнюк...
Зная, что больше ему никогда так везти не будет, Арвид вырывался, пока боль в плечевом суставе кипятком всё тело не облила. Даже в глазах почернело.
А Вик первым на ноги поднялся, за шиворот потянул заложника за собой, ругался на него и бил кулаком сверху, куда придётся: и по голове, и по спине, и по плечам. Наручники, всего одним браслетом пристёгнутые, на левой руке мальчишки только сейчас разглядел и понял: в туалет паршивца водили, олухи. Кто там из них двоих дурак настолько: Мэт или Майки? Оставил двух придурков, доверил присмотреть – и нате вам!
– Вставай давай, живо! Я тебя тащить, что ли, должен?! Сам пойдёшь! Назад пойдёшь! Ну!
Арвид в его руке знакомый пистолет увидел, но не испугался почему-то, выдохнул с ненавистью, сухими глазами глядя снизу:
– Всё равно не выстрелишь... Пока денег нет – не тронешь...
– Проверим! – Вик сунул дуло мальчишке под нижнюю челюсть, с громким щелчком с предохранителя снял, на самом деле готовый выстрелить в эту минуту.
Арвид сглотнул невольно, но глаз с лица Виктора так и не отвёл, может, уже, и правда, к смерти приготовился.
– Сучёныш мелкий! – ругнулся тот и вдруг тыльной стороной руки, сжимающей пистолет, по лицу заложника ударил, смазал так по губам и по носу, и по левой щеке.
Мальчишка дёрнулся, левой рукой закрываясь от второго удара, а правая рука у него явно не слушалась. Вик поймал пустой браслет наручника, крепко взялся. Больше гадёныш этот никуда не сбежит. Чтоб руку освободить, пришлось выпустить ворот форменного пиджака, и мальчишка повалился вперёд, зашептал отчаянно и зло:
– Он всё равно вам не заплатит ничего... нет у него налички столько... нет и не было никогда...
– А ты знаешь, сколько мы требовать будем? Знаешь лучше нас самих, да? Всё, типа, знаешь, умник такой?!
Вик снова встряхнул его за шиворот, убирая пистолет за ремень брюк на спине, пряча под свободной расстёгнутой курткой.
– Да хоть миллион просите, что толку? У него все деньги в активах... я точно знаю... я слышал... Ему нечем вам платить... он не будет платить... ничего не будет... – Арвид кричал до боли в рёбрах, пока не задохнулся, не закашлялся, но, когда Виктор принялся цеплять на наручник его правую вывихнутую в плече руку, закричал ещё громче, теперь уже только от боли, не от злости или отчаяния.
– Значит, мы тебя грохнем... просто грохнем и закопаем под деревьями, – прошептал тихо, но со злостью Вик мальчишке в самое ухо. – А может, лень будет яму копать, так и просто бросим, где придётся. Раз твоему папашке деньжат жалко за сыночка заплатить, пусть и на похоронах тогда сэкономит. Чего уж там?!
Он продолжал всё с той же злостью смеяться, пока вверх по склону Арвида тащил за собой, а тот, как ни против был, как ни упирался, а вынужден был переставлять ноги.
– Вот и посмотришь, золотой мальчик, чего ты стоишь в глазах родного папочки! Он не сегодня-завтра фотки твои получит, а потом с ним наш человек свяжется напрямую. Вот тогда и видно будет, есть ли у него денежки? А ты давай, давай, шевели ножками... Сюда-то ты быстренько примчался... Ишь, быстрый какой у нас мальчик. Спортсмен и музыкант, отличник богатенький... Всё у него! Всем его Бог наградил! С папашей, вот, только не повезло, жадный оказался... жадный и тупой...