Арвид смотрел в такое близкое лицо одного из своих похитителей, видел, как поджаты его губы сердито, как хмурится он со злостью, этот Вик. Слово скажи – и ударит без предупреждения. А поначалу казался самым здравомыслящим во всей этой компании.
Чувствуя на своём лице внимательный, изучающий взгляд Арвида, Виктор глаза свои серые холодные чуть сощурил, поймал мальчика пальцами левой руки за ворот рубашки, предупредил тихим зловещим голосом:
– Ещё раз выкинешь чего, я тебя лично убью. Понял? И плевать мне будет на те деньги... Лишь бы твой папаша плакал...
– Он не будет плакать... – прошептал Арвид упрямо, выдерживая и холод во взгляде, и кривую однобокую усмешку.
А Вик ничего на это не сказал, одним движением рванул нагрудный кармашек с логотипом школы. Со второго или третьего раза «Островок счастья» остался у него в пальцах. Вик бросил скомканный клочок белой ткани Мэту, приказал, подпнув носком кроссовки изрезанный, сваленный кучей пиджак:
– Собрать постарайся всё как можно чище! Увезём с собой, выбросим по дороге. Эх, полы бы тут ещё получше промыть, чтоб хорошенько, и с щелочным с чем-нибудь...
Мэт на это вздохнул, еле справляясь с раздражением, а Вик ещё раз оглядел заложника, выдернул низ рубашки из брюк, пригладил ладонями, а потом вдруг спросил неожиданно и резко:
– Обутка где твоя вторая? В лесу потерял, дурила?
Разозлился так, что даже замахнулся раскрытой ладонью для удара, а Майки в эту минуту голос подал от порога, отвлекая на себя:
– Ну, мы едем или как? Чего время тянуть? Шлёпнули бы его ещё вчера – и дело с концом, а теперь...
– А что – теперь? – Вик подтолкнул Арвида к двери, бросил на ходу: – Всё, Мэт! Собрал шмотьё – уходим!
ГЛАВА 7.2 Мы уходим быстро!
Ким, оставленная всеми, уже сидела на водительском сидении, ждала парней, играя брелоком от ключей, и снова громко жевала свежую пластинку «Весёлой радуги» с клубничным ароматом.
– Двигай попку, золотко! – Вик рывком распахнул дверцу со стороны водителя, коротким движением пальцев добавил: кыш-кыш!
Девушка не решилась спорить, перебралась на соседнее место, бросила Вику ключи и предупредила:
– Не газуй сильно, она захлёбывается. И на поворотах...
– Я разберусь, малышка... – оборвал её Вик небрежно. – Я умею водить, и это не первая моя машина.
Водителем он, и правда, оказался неплохим. «Палетта», глухо и довольно урча в мужских руках, послушно преодолевала все ямы и повороты лесной дороги. Ветки хлестали по поднятым и наглухо запертым окнам, били по крыше, царапались когтями по металлу.
Арвида затолкали на заднем сидении между Мэттом и Майком. Он не спорил и даже покорно терпел горячую ладонь Мэта на своём колене. Голову лишь отводил в сторону, прикрывая глаза, когда он временами шумно и жарко выдыхал ему в лицо, как раз в те моменты, когда машина делала крутой поворот, и всех их тесно прижимало друг к другу.
Они бегут, эти ребята, и значит, кто-то спугнул их с этого тихого места в лесу. Что-то им помешало просто сидеть и ждать свои денежки на одном месте. Возможно, это копы вышли на их след. Или отец? Ищет ли он? Или просто смирится, будет искать и собирать эти проклятые деньги?
Нет! Вот в это как раз таки верилось меньше всего. Нет, отец не такой. Он не унизится до подобного. Договариваться с шантажистами – это значит, опуститься до их уровня, до уровня вот таких вот...
Арвид губы скривил в усмешке и тут только заметил, что Виктор в зеркальце видит его лицо. Ну и пошёл он! Он, конечно, самый опасный из всей этой троицы. Он – убийца и бывший военный, и он не дурак. Его не обманешь и не разжалобишь.
Арвид наблюдал за ним чуть сбоку, видел по-военному очень коротко остриженные тёмно-русые волосы на затылке, твёрдую линию скулы и руки, расслабленно лежавшие на руле. Он ещё раньше заметил, что правая ладонь у него после того ранения, шрам от которого ему показывал Вик, не сгибается в кулак до конца. Два пальца: безымянный и мизинец – не совсем послушны.
Но чем может помочь она, эта деталь? Если бы удалось сбежать, это была бы особая примета, по которой полиция сумела бы вычислить и опознать военного инвалида. Но сейчас? Он и покалеченной рукой сегодня утром неплохо отдубасил к тем побоям, что остались от кроссовок и кулаков Майка. Всё тело болело, и кости, и мышцы. И губы, разбитые до крови, припухли. Одно радует, что хоть нос не сломали.