– Крови не так много, и значит... – Кросстин невольно начал успокаивать, продолжил уже чуть громче, быстрее и смелее. – Мальчик жив, поймите. Мало того, мне сказали, что эта кровь – из разбитого носа... Это не кровь из огнестрельной или даже ножевой раны... И это даёт нам надежду предполагать, что он всё ещё жив, и, значит, сами похитители...
– А какие-нибудь отпечатки удалось снять? Хоть что-то, чтобы опознать кого-нибудь из них... чтоб вычислить имя... – спросил Виттич, снова перехватывая на себя ведущую роль в разговоре, пока сам Ставтирис переваривал услышанное с немым шоком на лице и во взгляде.
– Небольшие фрагменты всего лишь. – Детектив пожал плечами. – Разрозненные и неполные фрагменты отпечатков нескольких человек. Не меньше трёх, как утверждают эксперты. После обработки компьютером, возможно, получится провести сличение с банком общих данных, но на это понадобится чуть больше времени. Сутки, ну, может быть, чуть меньше...
Ставтирису не понравился такой ответ, он брови нахмурил, и взгляд его, направленный сверху, буравил детектива Кросстина почти с физической болью.
– У моего сына нет этих суток! Его могут убить в любую минуту. Возможно, он уже мёртв. Мёртв, вы понимаете?! А я стою и выслушиваю вас тут с утра пораньше...
– Тише, Энквис... прошу, тише... – прошептала Магда, поглаживая руку Ставтириса от локтя до запястья по ворсу простого шерстяного свитера из тонкой тёмно-серой пряжи.
– Нам известно одно имя, – возразил детектив Кросстин, вскидывая подбородок и отвечая Ставтирису упрямым бесстрашным взглядом тёмно-карих глаз, – женское имя. Вполне возможно, что эта девушка не имеет к похищению никакого отношения, ведь этот охотничий домик последние четыре года стоит заброшенным... им, после смерти своего хозяина, мог пользоваться любой, кто знал... Но девушка... Кимберли Таллис... Её волос был найден в складке диванной обивки... всего один-единственный волос...
– Этого достаточно для улики! – перебил спокойно и потому совсем не обидно Зоран Виттич. – Вы ведь это прекрасно понимаете. Иногда и меньшего достаточно для раскрытия преступления...
– Да. А у девушки к тому же в собственности иномарка «Палетта» модели RSX-15... цвета мокко с молочными сливками.
Ставтирис и Виттич при этой новости переглянулись без слов. Они слишком хорошо друг друга знали, чтоб как-то иначе выразить радость в ответ на слова детектива, они просто в один голос одновременно сказали, продолжая глядеть друг на друга, всего два слова:
– Вот оно!
Это был след! Это был жирный отпечаток, а не какие-то там жалкие крошки хлеба, как во всем известной сказке.
– Я должен поговорить с ней! Я – сам! Она всё расскажет! Это она... Она была в той машине! Она – одна из них... из этой подлой шайки... – быстро, громко, с жаром заговорил Ставтирис.
Магда Ридли потянула его на себя за рукав свитера, она надеялась отвлечь Ставтириса хоть немного, не торопиться, не давать волю эмоциям, но мужчина её не готов был слушать что-то другое, он отказывался делать что-то другое. Он чуял цель и ломился к ней напролом через все преграды.
– Эта самая Таллис частая участница всевозможных антиправительственных демонстраций и митингов. Арестовывалась неоднократно с привлечением к административной ответственности за нарушение общественного порядка, – продолжая рассказывать, детектив Кросстин заглядывал в бумаги. – В единой базе на неё хранится полный пакет всех возможных данных, включая адрес проживания и последнее место работы... И эта девочка – не милая куколка...
– Где она сейчас? – глухо, сквозь зубы, спросил Ставтирис. – Пустите меня к ней! Я задам ей всего пару вопросов... Два вопроса – нет! – один вопрос! Всего один, детектив! Один! Позвольте же!
Вертикально поднятый указательный палец правой руки остановился так близко перед лицом детектива Кросстина, что тот невольно моргнул, переглатывая, точно удара ждал. Но выдержал настойчивый взгляд отчаявшегося отца и медленно произнёс:
– Таллис – официантка в придорожном кафе «Розовый зонт». За ней уже отправили машину...
– Когда они будут здесь? Я должен знать! Я должен её увидеть! Вы не позволяете мне вести допрос... Присутствовать мне тоже нельзя? Что это за запреты такие?
– Вы не являетесь полицейским. Вы даже не можете заниматься самостоятельным расследованием. Это нарушение закона, грубейшее нарушение. Вот ваш помощник, – Кросстин пальцами раскрытой ладони указал на Виттича, и тот вежливо поправил: