– Что это такое творится с вашим сыном, инспектор? — недоумевала Роберта, собирая со стола тарелки.
Инспектор все еще не отрывал взгляда от двери в кабинет Эллери.
– У него случаи с Глори Гилд из головы не выходит, — пояснил старик, — Он всегда так себя ведет, если уж дело действительно заденет его за живое. — Он направился следом за Робертой в кухню с кофейником в руках. — Не обращайте внимания, — Старик помог ей поместить тарелки в моечную машину. — Знаете что, Роберта? — вдруг остановился он, — я кое-что придумал. Если, конечно, вы не будете против.
– Против чего?
– Против присутствия некоторых гостей на вашем бракосочетании.
Роберта замялась:
– Смотря кто эти люди.
– Ну-у… Лоретта Спейнер, Сельма Пилтер, мистер Уессер, наверное. Если сумеем его сейчас найти. — По тону, которым он говорил, было ясно, что разрешение Роберты — чистая формальность и не имеет в данном случае никакого значения.
– Ох, Господи! Да зачем же, инспектор?
– Я и сам толком не знаю — зачем, — заявил старик. — Но у меня такое чувство, что это нужно. Я уже много раз наблюдал такую картину, когда умственная каша в мозгу Эллери вот-вот готова свариться. Я заметил, что в этот критический момент всегда бывало полезно собрать вместе всех, кто имеет отношение к занимающему его мысли делу. Это дает ему какой-то последний импульс.
– Но сегодня моя свадьба При чем здесь дело? — вскрикнула Роберта, — Мы жених и невеста, а не подопытные кролики, чтобы во время нашей.., нашей…!
– О, я понимаю, что требую слишком многого, — вкрадчиво заговорил старик.
– Кроме того, инспектор — ведь Лоретта не захочет прийти! — перебила его девушка. — Вы же помните, при каких обстоятельствах прекратились наши отношения. Да ей и некогда, наверное, выступает в ревю…
– Помилуйте, с каких это пор на Бродвее дают вечернее шоу по воскресеньям. Нет, сегодня она свободна, и у меня есть предчувствие, что она захочет прийти. Может быть, Лоретта только и ждет подходящего случая, чтобы помириться? И не упустит возможности сделать это теперь. Как говорится, кто старое помянет… Я уверен, что и вам самой будет приятнее улететь в Англию с легким сердцем, позабыв все прошлые обиды. — У славного инспектора Куина, видимо, еще сохранилась старомодная вера в магическую силу заклинании типа: «Мирись-мирись-мирись, и больше не дерись…»
В характере инспектора навсегда осталось что-то по-домашнему детское.
– Что вы сказали? — переспросил он Роберту, возвращаясь следом за ней в гостиную.
Та молча собирала чашки и блюдца.
– Не стоит относиться ко всему так серьезно, Роберта.
– Но Харри не согласится…
– Я беру Харри на себя. Он нашего паля ягода, понимает тонкости нашего дела.
– Но ведь это его собственная свадьба!
– Подумайте хорошенько. Я заранее благодарен вам за согласие.
И инспектор невозмутимо направился в кабинет Эллери, оставив Роберту в гостиной. Тщательно закрыл за собой дверь. Его сын, развалясь, сидел за рабочим столом. Вертящееся кресло он развернул так, чтобы можно было задрать ноги на подоконник. Взгляд Эллери был неподвижно устремлен в дымное небо за перилами проходящей вдоль окна пожарной лестницы.
– Сынок.
Тот продолжал смотреть в окно.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? Эллери отрицательно качнул головой.
– Ты как, еще только обдумываешь, или уже есть кое-что на подходе, да ты пока говорить не хочешь? Эллери и на это ничего не ответил.
– Ну хорошо, — вздохнул инспектор. — Я пойду спущусь в кафе к Исааку Рубину и закажу чего-нибудь вроде копченой индейки и бутербродов с ветчиной.., ну и всякие мелочи вдобавок. По дороге заодно позвоню Лоретте Спейнер, Карлосу Армандо и еще кое-кому. Миссис Пилтер, наверно, Вильяму Уессеру тоже. Приглашу всех на свадьбу.
Последние слова инспектора возымели некоторое действие. Ноги Эллери со стуком свалились с подоконника на пол.
– Ты ведь именно это сделал бы сейчас, будь у тебя руки развязаны. Ведь так, сынок? Тебя что-то сдерживает.
– Черт побери, ты изучил меня вдоль и поперек! Так что даже тошно… — медленно заговорил Эллери. — И ты, как всегда, прав. Но вытаскивать на белый свет грязное убийство, когда люди женятся… Скажи, предполагал ли ты во мне остатки сентиментальности? И это в мои-то годы… Кстати, ты все равно ничего не сможешь устроить без согласия Роберты и Берка.
– С Робертой дело улажено, хотя про Армандо я не упоминал. С Берком переговорю тоже я. Слово за тобой: надо или не надо?
Эллери подергал себя за нос, потом щелкнул пальцами. В нем происходила внутренняя борьба.