– Проснитесь ваше преосвященство, здесь такие ужасные дороги, что спать просто опасно.
Епископ открыл глаза. Он лежал на полу своей кареты, а помощник тряс его за плечо.
– Ох, бедные мои кости, когда же это кончится! – простонал епископ, забравшись на сиденье и почесав ушибленное колено.
– Ничего не поделаешь, ваше преосвященство. В этих краях весьма каменистые почвы, которые не принимают ни древесных кореньев ни воды, поэтому все это стелется по поверхности, не уходя глубоко в недра.
– Очевидно, с сельским хозяйством тут тоже беда?
– Беда, ваше преосвященство.
– Наверное крестьяне тут живут бедно, да и сам герцог не имеет ни гроша за душой?
– Отнюдь, ваше преосвященство. Поговаривают, что герцог живет весьма зажиточно, а крестьяне и простолюдины, живущие в окрестностях искренне его уважают и тоже не испытывают нужды.
– Чудеса! Верно, герцог этот – хороший хозяин, раз ему удается благоденствовать при такой земле.
– Возможно – помощник сделал паузу, и многозначительно улыбнувшись, наклонил голову и на самое ухо епископу прошептал – но поговаривают иное.
– Что же поговаривают?
– Говорят, что местный герцог – колдун.
Епископ вздрогнул и перекрестился.
– Матерь божья, и кто же такое говорит?
– Народ говорит. Ходит молва, что у него там происходят всякие чудеса. Например, в зале, где герцог проводит свои пиршества, повешена волшебная картина, которая может показывать как наяву, что творится на свете. А еще, говорят, что у него есть чудесный сундук, в котором сидят маленькие музыканты. Постучишь по этому сундуку, музыканты начинают играть разные мелодии, да так громко, что хоть уши затыкай. Латы у него, говорят, сделаны из кожи дракона. Гладкие, легкие, но при этом прочные как железо. А заправляет там всем еретик и чародей по имени Мерлин.
– А что же, старый епископ, не замечал всего этого?
– Его святейшество водил дружбу с этим герцогом. Если бы преподобный Марио не слыл благочестивым христианином, я подумал бы, что он тоже вступил в сговор с дьяволом. Но, думаю, что он скорее был наивным и легковерным человеком, поэтому дал затуманить себе очи и не замечал всего, что творится.
– Ничего. Сейчас приедем, и сами во всем разберемся. Господь всегда давал мне знать, кому судьба вознестись в небеса, а кому пойти на костер. Надеюсь, он и на этот раз не подведет.
Епископ посмотрел на небо и перекрестился.
Некоторое время ехали молча. Начинало темнеть.
– Что, далеко ли еще до герцогского замка?
– Да, почитай миль двадцать.
– До темноты не доедем. Тут, наверняка и волки водятся?
– Тьма тьмущая.
– Нехорошо это – ездить в столь поздний час по лесу.
– Тут неподалеку находится замок герцогини. Можем переночевать там.
– Что же, герцогиня живет отдельно?
– Старый епископ говорил, что герцогиня страдает мигренями и не выносит городской суеты. Поэтому герцог пошел на встречу и выстроил ей отдельный замок, весьма роскошный.
– А что говорят люди?
– Одни – что благочестивая герцогиня не смогла жить со своим мужем, когда узнала, что он – исчадие ада, другие, что она сама – порождение дьявола, но добрый герцог, чтя супружеские узы, не смог придать ее очистительному пламени, и заточил в отдельном замке, подальше от честных христиан.
– Да, нечистый в последнее время все глубже проникает в души людей. А все почему? Потому что гроб господень под властью нечестивых язычников. И долг каждого христианина, еще не соблазненного обещаниями сатаны (епископ перекрестился), пойти войной на его приспешников. Не скрою, зло проникло и в наши ряды – в ряды слуг господних, призванных нести свет божий темным массам. Иначе, как объяснишь, что до сих пор не созван новый крестовый поход, который сметет всех еретиков и язычников прямиком в адское пламя, туда, где им самое место. И я верю, что рано или поздно это случится. А пока мы должны искоренять зло, которое вокруг нас, огнем и мечом, жестоко и беспощадно.
Епископ так разошелся, что начал размахивать рукой, словно держит меч, и рубит направо и налево безнадежных грешников. В конце концов неосторожным ударом он едва не вышиб дверь кареты, что слегка его успокоило.