Попробовав вспомнить что-то похожее из игры Патриам, я понял, что этот пример не подходит. Там всё по-другому, и войнушки иногда начинают просто по фану, играют в интриги, и с удовольствием поддаются на провокации.
Написал в личку: «Аргентум сосёт!» — и через пять минут война с их альянсом объявлена. Через десять минут тебе в личку прилетает от другого альянса, да ещё дублируется в общий чат. И если ты не ответишь, то всё, репутация среди игроков улетает в интернет, в раздел мемов и приколов.
Так за пятнадцать минут можно устроить мясорубку на весь сервер, и все только рады будут.
Это не то…
Тут я, к своему неудовольствию, вспомнил рассказы отца-генерала про его весёлую в кавычках молодость. А поджимало меня то, что его жизненный опыт оказался вдруг мне полезен. Вот же блин…
Типа, миротворили они где-то на Ближнем Востоке в каком-то «замороженном» конфликте. Я тогда ещё маленький был, и думал, что этот конфликт творился из-за мороженого. В детских мыслях всё было лаконично и логично: в тех странах жарко, мороженое на вес золота, вот и дерутся.
Так вот, там творился похожий беспредел. Можно запереться ночью на базу к потенциальному противнику, но только с кулаками, максимум с ножами. Портишь орудия, стащишь какую-нибудь кофеварку, без которой жизнь на базе сразу серая и невзрачная — и делаешь ноги, пока тебе все рёбра не пересчитали.
Ни они в тебя выстрелить не могут, ни ты в них. Потому что это сразу — война, и совсем другие последствия.
Чем-то похожим до этого занимались эйкины здесь, со своими грабительскими набегами.
Хойро тогда возмущался Тени Архайи на беспредел с их стороны, и Тень ответила, что политически не подкопаешься. А теперь что?
— Где свин? — я повернул голову, вырвавшись из размышлений.
Ведь время уходит, и надо сделать заявление туда, наверх. Неважно, кому, главное — это сама активность.
«На переговорах всегда проигрывают отсутствующие». Не знаю, откуда я вспомнил эту фразу, но она сразу возникла в голове.
— Вон он, тащит на верхнем балконе большой кувшин, — Крутыш показал в сторону вверх.
Я поджал губы, потом махнул головой Брутышу:
— Скажи Хойро, чтобы передал в свой Очаг о нападении эйкинов. Быстро!
Брутыш, видимо, так хотел реабилитироваться, что дослушивал поручение уже на бегу. Замечательно.
— Архар, нам бы в деревню вернуться, — сказал мне Шугабой.
Я поднял голову, не сразу поняв его слова. Просто в голове, как у меня часто бывало в такие моменты, уже включился третий или четвёртый слой размышлений.
Слова ордынца про деревню кое о чём напомнили. Эйкины летели по воздуху, мы сбили один из челноков. Там, наверное, куча ценного лута…
А вот второй челнок приземлился или нет?
Если челнок приземлился, то я на месте эйкинов уже выставил бы наблюдательный отряд рядом с базой сюнэ. За нами теперь будут наблюдать всегда.
Блин, а ведь в Патриаме всё намного легче. Ты знаешь раскладку на карте, у кого какие города, знаешь всех лидеров по именам, их характеры, и даже можешь предсказать реакцию на события.
Здесь же я не знаю ничего…
— Да драный мой пиксель, — я схватился за голову, которая, казалось, сейчас разорвётся.
Столько вопросов, и ни одного ответа!
Тут я с надеждой взглянул на Щекодава. Стоп, а ведь можно получить от него пару зацепок? Нет, конечно, навряд ли он мне весь расклад выложит, но помог же он в катакомбах.
Ордынец ждал от меня ответа, и пришлось возвращаться в реальность.
— Я бы с базы пока не выходил, — сказал я Шугабою.
— Почему? — ордынец с Крутышом спросили одновременно.
— Сдаётся мне, эйкины свои попытки не бросят, могут нас ждать в лесу. Охотников точно пошлют, если сами не рискнут. — тут я постучал по инвентарю, — У нас есть то, что перевешивает всё. Абсолютно всё! Блин, ну это как если в Патриаме тебе в руки «сердце города» вдруг упадёт…
— Архар, я в Патриам столько не играл, — ордынец покачал головой, — Ты про стрелу, да? Всё-таки права была Сова, что этой штуке цены нет.
— Есть, но человечеству её лучше не платить, — ответил я.
— Архар, — с восхищением просвистел Крутыш, — Офигеть ты круто сказал.
— Человечеству? — чуть охрипнув, переспросил Шугабой.
Я поджал губы, даже засмущавшись.
— Может, нам всё же безопаснее уйти отсюда? — спросил ордынец, — Если они знают, где нас искать, сконцентрируют силы для удара.
— Шуга, погоди. Эйкины почему-то не могут в полную силу махать кулаками. Я пытаюсь предусмотреть всё…
Тут нас отвлекло изменившееся освещение в пещере. Статуя Охрюнны словно посветлела, сквозь едва заметные трещинки в камне стало прорываться сияние.