— Но вы, Саня Архар, можете выбрать покровительство, к примеру, исхюров, чтобы они представляли ваши интересы.
— Ну, пипец! — вырвалось у меня, — И чтобы они сами выбирали, какие у нас эти интересы…
— На данном этапе развития это — лучший выбор для человечества.
— Дольше проживём до полного обнуления, да? Как ты тогда сказал, десять тысяч лет точно протянем.
— Грубо говоря, это так, — в голосе Тени Архайи не слышалось ни тени жалости, только констатация факта, — Но виртуальное существование цивилизации после потери физического носителя может продолжаться гораздо…
Я оборвал его:
— Всё, всё, не надо мне про виртуальный рай. Я понял.
— Вы будете составлять ответ?
Я не выдержал:
— Смотрю, прям печёшься об этих эйкинах? Они грозят убить нашу Сову, и архайи смотрят на это сквозь пальцы.
— Вам следует помнить, — подняв пальцы и посмотрев на них, задумчиво сказала Тень, — Сова появилась в игре в городе Сторге и находится под покровительством Великого Очага Эйкинов, а значит, и под действием их законов.
Решив зайти с другой стороны, я осторожно спросил:
— То есть, Архайи поддерживают такие низкие методы? Это же терроризм самой натуральной воды.
— Венец земной эволюции, термины из человеческой политической среды не применимы в этом случае. Повторяю ещё раз, что Сова появилась в игре под покровительством эйкинов и подчиняется их законам.
— Да блин, — выругался я, решив отступить, — Ладно, понял.
Не вышло. Громкие лозунги на них не действуют, как и земные законы.
Я вздохнул, понимая, что, если буду продолжать, разговор пойдёт по кругу. Нет, Саня, Сову придётся спасать самим — никакой «большой и добрый дядя» не поможет, у него свои интересы. А у меня ещё слишком маленький вес в этой игре, чтобы одним своим словом менять фигуры на стратегической доске.
Я продолжил допрос:
— Что за Свободный Респаун? В письме просят принести «то, что нужно», в Свободный Респаун. Это точный перевод? Может, точка появления, точка воскрешения?
— Я подобрал самый оптимальный перевод для вас, Саня Архар. Об этапах активации Хранителя вы можете спросить у Жреца Потери в Фаэтоне.
Я сжал кулаки. Да чтоб тебя…
Тень Архайи добавила:
— Я подозреваю, что вам будет важно знать — в День Оплаты Тарифа столица исхюров объявляется нейтральной зоной.
— Вот даже как? Так, ладно, я всё понял. Сейчас будет готов ответ.
Я отошёл от Тени Архайи и пристроился в углу склада, крепко задумавшись. Ответ, ответ, ответ…
Да, теперь я представляю, какими железными должны быть… кхм… пинги у людей, принимающих такие решения.
Я реально боялся, что могу допустить ошибку, и эйкины убьют Сову. Но при этом с точки зрения логики я понимал, что убивать Опаску им незачем, если только они не уверятся, что получат стрелу Богини Мести другим способом. То есть, поймают меня где-нибудь и просто отнимут.
Нет, Саня, не просто отнимут. Они убьют тебя, потому что такой опасный прецедент в игре никому не нужен. А ещё никто не должен будет рассказать исхюрам о стреле, так что и Изгоям уготована печальная судьба.
Ну, Изгои и так были тут не в почёте…
А что эйкины будут делать с сюнэ, которые тоже знают про стрелу? Ну не объявлять же войну.
Блин, а ведь эйкины тоже немножко зажаты в действиях. Им надо будет объяснить исхюрам, почему они казнили преступницу и не сообщили им. Исхюры рано или поздно узнают об этом, и, если синие чуваки дают скидку из-за Опаски, значит, она им нужна.
Подошёл Шугабой, давно наблюдавший за мной:
— Архар, я слышал, тебе было послание от эйкинов.
Я сразу спросил:
— Надеюсь, догадываешься, что там?
— Неси стрелу, или прибьём девчонку? — при слове «девчонку» у ордынца предательски блеснули глаза.
— До Дня Оплаты Тарифа. То есть, до завтра.
Я кивнул, а Шугабой вдруг долбанул кулаком по ближайшему железному стеллажу, сильно смяв полку.
— Эй, вы делать повреждение имущества Великого Очага Сюнэ! — из толпы новичков послышался возмущённый визг Хойро.
— Да, да, секач ты недоразвитый, — буркнул Шугабой, а потом прошептал мне, — Архар, по логике я понимаю, что обмен неравноценный. Эта штука… она ведь для всего человечества?
Я пожал плечами, но добавил:
— Она сделает нас равными им, — и показал пальцем на свина, который довольно смотрел на рыжую Аиду Фёрст, крутящуюся в золотистом жреческом облачении.