Заслышав грохот позади себя — это Медведь ворвался в комнату графа, снеся запертую дверь, — гаргул повернулся. Какое-то непонятное существо с огненными глазами, похожее на человека, мчалось к нему. Гаргул открыл смердящую пасть, показав зубы-сабли, и быстро вытянул вперед переднюю лапу, пытаясь схватить этого непонятного человека, но промахнулся. В тот же миг он очутился в воздухе. Гаргул почувствовал, как чьи-то могучие руки схватили его за задние лапы, дернули, раскрутили и… — осыпающийся черный песок покрыл весь пол комнаты.
Граф Зануил очень быстро нарисовал Богиню Красоты. Так он предполагал. На самом деле получилась принцесса Абета.
Он встал на колени и стал взывать в Богине Красоты.
— Звёздноликая Удола! Приди ко мне! Я посвящаю это картину тебе! Звёздноликая Удола!!
Вообще-то он не знал, как нужно обращаться к Богине Красоты. Да раньше и не верил в такие вещи, как выполнение Богиней любого желания человека, если ей понравится, как он ее изобразит. Но не сейчас.
А Богине не могло не понравиться! Он вложил всё свое сердце, всю душу в этот рисунок!
Через какое-то время граф услышал неподалеку звук лопнувшей струны, а потом, разбив окно, к нему ворвалось чудовище. Богине не понравилось, она послала гаргула.
Гаргул почему-то сразу не бросился на него, а немного покрушил комнату. Граф даже успел выхватить из ножен меч, который валялся у него под кроватью.
Гаргул медленно приближался к нему, с чудовищным скрежетом когтями выцарапывая глубокие борозды в каменном полу.
Граф попытался несколько раз ударить гаргула мечом, но так и не попал.
Тут дверь в комнату графа была выбита мощнейшим ударом, и сквозь летящие во все стороны щепки в нее ворвался Медведь.
Мельком взглянув на него, граф понял, о чем говорила леди Келия. В глазах телохранителя полыхали языки пламени. Гаргул обернулся на грохот, Медведь одним прыжком подскочил к нему и без труда увернулся от когтей, протянутых чудовищем. Потом как-то подсел под него, схватил за задние лапы, легко раскрутил и со всей силой ударил головой о выступающую из стены колонну.
Раздался треск, здание посольства немного тряхануло, голова чудовища лопнула, и оно всё превратилось в черный песок, медленно осыпающийся на пол.
Граф посмотрел на колонну — в ней появилась немаленькая вмятина, словно это был не мрамор, а рыхлая глина.
Потом граф Зануил взглянул на Огненного Медведя. Огонь по-прежнему полыхал в его глазах.
— Кто ты? — спросил граф, попытавшись оторвать взгляд от пылающих глаз Медведя, но не смог этого сделать.
— Я не знаю, граф.
Граф продолжал смотреть на огонь в глазах Медведя и вскоре почувствовал перемену в себе. Казалось, этот огонь, выжигает всё безумство, которое за эти дни скопилось в нем.
Граф Зануил приходил в себя. Он вспомнил, что все последние дни его жизни были заполнены только тем, что он стремился увидеть принцессу и вызвать ее любовь. Причем, сколько продолжалось это безумство, он не знал. Это действительно было безумством, или безумством в любви, или безумной любовью — как не назови, результат один. И его блестящий ум никак не смог помочь ему справиться с этим состоянием. Но сейчас всё становилось на свои места, он понял, что принцесса похоже чем-то его опоила. Любовь сама по себе не может приводить к такому умопомрачению, которое случилось у него. А зачем это было нужно делать, опаивать? Наверняка, чтобы использовать в своих целях. И наверняка во вред Империи. Никакой любовью со стороны принцессы здесь, похоже, и не пахло. Граф опять вспомнил разговор со своим телохранителем об опасностях, грозящих со стороны красивых женщин, и его губы сложились в грустной ироничной усмешке к самому себе.
— Я, правда, не знаю, кто я такой, граф, — опять произнес Огненный Медведь. — Но я знаю, где могу всё вспомнить. Мне нужно попасть к Морю Слёз.
— К Морю Слёз? Да, всем нам нужно попасть туда…. Хорошо, я не буду тебя удерживать. Ты больше не мой личный телохранитель. Формальности по договору, если они тебе нужны, я улажу сам.
— Спасибо, граф. Мне нужно спешить.
Медведь взглянул на картину, нарисованную графом, которая одна среди всего этого погрома оказалась нетронутой.
— Я понимаю Богиню Красоты, граф, — сказал он. — Вы же нарисовали принцессу, а не Богиню! Конечно, Богиня разгневалась!
Медведь подошел к разбитому окну и хотел выпрыгнуть из него. Но вспомнил, что всё свое оружие оставил у себя в комнате.
— До встречи, граф, может быть, еще увидимся, — сказал Медведь и выскользнул из разгромленной комнаты посла.