Но героин все уже решил за Лялю. Новой порции на завтра у нее не было. Значит, придется переезжать. Вот только что сказать родителям?
В раздумьях Ляля ходила из комнаты в комнату до тех пор, пока в двери не послышался скрежет ключа — с работы вернулась Алла Николаевна. Мама обрадовалась дочери так, будто не видела ее несколько дней. Разговор, разумеется, зашел об училище и курсах французского, на которые якобы ходит Ляля. Она успокоила маму, сказав, что вечеринка у подруги не помешала ей посетить сегодня и то и другое. Постоянная ложь девушку не радовала. Но она так завралась в последнее время, что разорвать порочный круг было уже нереально. Иначе пришлось бы объявить родителям, что их дочь — наркоманка. А Ляля боялась в этом признаться даже самой себе. Тем более что, услышав такую новость, папа почти наверняка окажется в больнице с инфарктом. Лучше врать, чем собственными руками убивать любящих родителей. В силу своей жизненной неопытности Ляля просто не понимала, что из маленькой лжи неизбежно вырастает большая. Сказать правду становится все труднее и труднее, пока наконец не будет слишком поздно.
Сейчас Ляля больше думала о том, как корректнее сообщить родителям свою новость. Вскоре с работы приехал Евгений Львович, и всей семьей они сели ужинать.
— Мама, папа, я хочу вам кое-что сказать, — набралась смелости Ляля. — Я уже давно встречаюсь с одним молодым человеком. Правда, вы с ним еще не знакомы. Так вот… Вчера он предложил мне переехать к нему жить. Я согласилась.
На кухне воцарилась тишина. Родители удивленно посмотрели на дочь. Они никак не могли понять, о чем это она говорит. Необходимо было прервать затянувшуюся паузу, и Ляля решила продолжить:
— Он очень хороший парень, я обязательно вас с ним познакомлю, не волнуйтесь.
— Доченька, ну зачем так торопиться? — заволновалась Алла Николаевна. — Ты, случайно, не беременна?
— Случайно нет. — У Ляли хватило присутствия духа, чтобы пошутить.
Она знала, что родители не смогут сказать решительное «нет», хотя для них такая новость будет ударом. Алла Николаевна и Евгений Львович не уставали повторять, что дочь у них взрослый и самостоятельный человек.
— А как же твои занятия музыкой? Там же нет фортепиано! — ухватилась за соломинку Алла Николаевна.
— Мама, Сергей — музыкант, он играет в группе. Он привезет мне старенькое пианино, и у меня будет возможность заниматься дома. Да вы не расстраивайтесь, я и сюда буду часто приезжать.
— Женя, ну я не знаю, скажи что-нибудь, — обратилась мама к молчащему Евгению Львовичу.
— Ляля, это окончательное решение, или мы можем тебя уговорить остаться? — спокойным тоном спросил отец.
— Окончательное.
— В таком случае, когда ты нас с ним познакомишь? — с деланным спокойствием продолжал он.
— Скорее всего на этих выходных, — от балды ляпнула Лялька.
Потом еще около часа Ляля послушно отвечала на вопросы родителей о молодом человеке: сколько ему лет, где живет, кто его родители и так далее в этом духе. Они хотели поехать с Лялей посмотреть, где ей предстоит жить, но она наотрез отказала, объяснив, что в квартире заканчивают ремонт. Пока Ляля собирала необходимые вещи с учебниками, она прислушивалась к голосам родителей, доносящимся из кухни. Мама, чуть ли не рыдая, обращалась к папе:
— Жень, ну сделай что-нибудь! Нельзя же так, как снег на голову!
— Аллочка, она взрослая уже, не запирать же ее. — В папином голосе слышалась плохо скрываемая безнадежность.
— Да куда она едет? К кому?!
— Судя по тому, что рассказала, он парень неплохой. Тем более музыкант. — Как всегда, Евгений Львович делал упор на логику. — Ляля у нас умница, абы кто ей не понравится.
— Женя-а! Она ж на Выхино едет. К черту на кулички! Дай Бог, приезжать будет раз в неделю. Вот так, была дочка и нет дочки…
— Алла, ну зачем же Лялечку хоронить, право слово? Все дети рано или поздно уходят из родительского дома. Таков закон природы. Да, она у нас одна. Но мы еще ею гордиться будем. И внуков нянчить, — постарался развеселить маму папа.
У Ляли сжималось сердце. Такого отношения родители явно не заслуживали. Ах, если бы она покидала дом из-за большой любви, чтобы строить собственное будущее. Но нет, она бежала — к человеку, которого не слишком-то любила. В очередной раз проклиная героин, Ляля, однако, не замедлила позвонить Сергею, предупредив, что едет. В прихожей мама продолжала плакать. Отец утешал ее, в сотый раз объясняя, что они дочь не на войну провожают.