Мира встала со стула. Профессия требовала от нее умения влезать в шкуру убийцы, проникать в его сознание. Но всякий раз это было непросто. Размышляя над ответом, она подошла к одному из многочисленных окон гостиной и посмотрела в парк, усеянный множеством тюльпанов. Они переливались океаном различных оттенков и цветов, как на картине Моне. «Ничто так не успокаивает, как вид ухоженного сада», – подумала Мира.
– Сначала преступник этому просто не поверит. Он ведь не прирожденный убийца, а слуга правосудия! Но когда это выяснится на сто процентов, он придет в ярость. В ней – его единственное спасение. Система вновь предала его, заставив отнять жизнь у невиновного человека, а значит, кто-то должен заплатить за это. Может быть, следующей жертвой станет кто-нибудь из отдела внутренних расследований, с которого все и началось. А может быть, этим человеком станете вы, Ева, – сказала она, повернувшись к Даллас. – Потому что вы одна из тех, кто, хоть и не напрямую, заставил его пережить этот ужас. Теперь он опять начнет мстить – уже не только за себя, но и за Коли. Да, я не сомневаюсь: как только он узнает и осознает все это, он вновь начнет убивать. И он будет убивать до тех пор, пока его не схватят.
– В таком случае пусть уж он выберет меня. Скажите, как я могу специально привлечь его внимание к себе?
Мира покачала головой:
– Вы полагаете, я буду вам помогать в таком деле, даже если бы и могла?
– Лучше знать точно его цель, чем искать ее в потемках предположений.
– Да, вы должны рассуждать именно так, – задумчиво сказала Мира. – Но вы не можете управлять его сознанием, Ева. У него своя собственная логика, и он уже выбрал очередную цель. Правда, эта информация, когда он ее узнает, может изменить его планы. Он погорюет – и внесет коррективы в свою схему.
Ева нахмурилась.
– Как можно защитить каждого полицейского в городе и его окрестностях, особенно если все они смотрят на тебя, как на личного врага? – пробормотала она.
– Вас только это беспокоит? Вы не можете избавиться от того, что это касается лично вас?
– Нет. – Ева пожала плечами. – Нет. С этим я справлюсь.
– А с чем вы боитесь не справиться? Вот что, Ева. Теперь, когда мне больше нечего вам сказать по поводу психологического портрета убийцы, я хотела бы знать, что вас беспокоит.
– Ничего серьезного, уверяю вас. – Ева поднялась, давая понять, что беседа закончена. – Я благодарна вам за то, что вы нашли время прийти сюда. Я знаю, что доставила вам неудобства.
Однако она забыла, что в этой комнате не только у нее есть характер.
– Сядьте, я еще не закончила. – Удивившись требовательному тону Миры, Ева подчинилась. – Я просила рассказать о том, что вас волнует. Вы выглядите несчастной и расстроенной. И я подозреваю, что причина этого кроется в вашей личной жизни.
– Да, это носит личный характер, и мне не хотелось бы…
– Ваши ночные кошмары усилились в последнее время? Вас опять мучают видения?
– Нет, черт побери! Это не имеет ничего общего с моим отцом и моим прошлым. И вообще это мое личное дело!
– Вы должны понять кое-что. Вы мне далеко не безразличны, Ева.
– Доктор Мира…
– Успокойтесь! – Приказание, отданное таким теплым, спокойным и доброжелательным тоном, возымело свое действие. – Я скажу об этом, даже если вас это покоробит: я отношусь к вам, почти как к дочери. Мне жаль, что вас это смущает, – добавила Мира, увидев, как по лицу Евы пробежала тень. – Вы не знаете моих детей, но они могли бы вам рассказать, какой я бываю беспощадной, когда меня беспокоит их благополучие. Я стараюсь не вмешиваться в их личную жизнь, но причины возможных неприятностей я должна знать.
Ева была ошеломлена. В ней боролись столь противоречивые чувства, что она не могла вымолвить ни слова. У нее никогда не было матери, и теперь она не знала, как вести себя с этой женщиной.
– На сей раз причина скрыта не в вашем прошлом, она – в настоящем, – продолжала Мира. – Ну, а если это носит личный характер… значит, дело в Рорке. Вы поссорились?
Эти слова, сказанные так мягко и спокойно, вызвали реакцию, которой Ева сама от себя не ожидала. Она внезапно рассмеялась – и смеялась долго и громко, пока у нее не закололо в боку и она не поняла, что у нее просто истерика, готовая перейти в рыдания.
– Я сама не понимаю, что между нами произошло. Он вообще не разговаривает со мной.
– Ева…
Мира подошла к ней и взяла за руку, крепко сжав запястье. Этот жест стал последней каплей, растопившей сдержанность Евы, и все, что она держала в себе, выплеснулось бурным потоком. Она рассказала обо всем, начиная с того самого момента, как вошла в спальню и увидела Соммерсета, сгибающегося под тяжестью огромного букета цветов.
– Я пошла к Мэвис и напилась! – говорила Ева. – Это звучит глупо, но…
– Наоборот, это звучит вполне разумно. Вы отправились к подруге, которой доверяете, которая знает вашего мужа. А ваше стремление напиться было поиском психологической разрядки, которой вы опять же могли достичь лишь с близким человеком.
– Она сказала, что мне надо… соблазнить его. – Ева не смогла заставить себя повторить дословно фразу Мэвис.
– Тоже вполне разумно. Секс открывает двери к общению и снимает напряжение. Это сработало?
– У меня не было возможности проверить. Возле дома меня встретил один тип, имя которого я вам не могу назвать: он имеет отношение к моему расследованию. Я позвала его к себе в кабинет, чтобы обсудить дело, и… О боже, я не знаю, что на него нашло! В общем, он стал весьма активно ко мне приставать, и тут вошел Рорк…
– Полагаю, ему это не понравилось?
Ева замолчала, уставившись в пол: она боялась вновь разразиться безудержным нервным смехом.
– Можно сказать и так. Они просто-напросто набросились друг на друга с кулаками! Самое плохое, что я стояла и смотрела на все это с открытым ртом. Они разносили в щепки мебель, дубасили друг друга, а я стояла как дура!
– Надеюсь, не слишком долго?
– Нет, но все-таки… В конце концов я достала пистолет.
– Боже мой, Ева!
– Я была ошеломлена всем происходящим. – Она смущенно пожала плечами. – Я выстрелила в воздух, но на Рорка, к сожалению, это не произвело никакого впечатления – в отличие от другого типа. Он просто остолбенел, чем и воспользовался Рорк, хладнокровно свалив его одним ударом. Соммерсет утащил того парня, а я заявила Рорку, что, если он не успокоится, я его пристрелю. Я действительно была готова сделать это!
– Не сомневаюсь.
– Но на него и это не подействовало. Он схватил меня, повалил на пол и чуть не… чуть не…
– Боже мой! – Мира почувствовала, как у нее все похолодело внутри. – Неужели?!
– Нет, он не ударил меня и даже не собирался.
– Я не то имела в виду. Он… занялся с вами любовью?
– Нет, так это тоже назвать нельзя. Он просто овладел мною! Я не собиралась этого терпеть. Я сказала себе, что не позволю ему сделать это. Но я была… Черт побери, я была пьяна, и он видел это! Он срывал с меня одежду, и вначале я сопротивлялась, а потом сама стала срывать одежду с него. Мы катались по полу как животные. Я не могла остановить ни его, ни себя, и мне не хотелось этого делать, потому что я была настолько возбуждена, что… Боже мой, мне хотелось, чтобы он съел меня живьем!
– Боже милостивый… – пробормотала Мира.
– Мне не следовало вам все это рассказывать. – От смущения Ева опустила глаза. – О чем я только думала?..
– Нет-нет, дорогая, я повела себя не как профессионал, простите меня. Это была реакция женщины. Очень хорошо, что вы мне все рассказали.
– Короче говоря, я не только позволила ему овладеть мною, но активно помогла ему в этом. Мне это доставило большое удовольствие. – Ева вновь опустила глаза, девай вид, что разглядывает свои руки. – Это было какое-то наваждение, умопомешательство.
– Нет, наоборот. Если бы вы не получали удовольствие от того, что мне сейчас рассказали, вот это было бы нездоровой реакцией. Наслаждение как раз и есть нормальная реакция на секс здорового человека. Вы просто любите друг друга, вот и все.