– Не имею ни малейшего представления. Ясное дело, у многих здешних завсегдатаев рыльце в пушку, и они не в ладах с Уголовным кодексом. Да и наркотиками тут могли баловаться, особенно в отдельных кабинках, но никаких крупных незаконных операций тут никто не проворачивал – в этом я абсолютно уверен. Иначе мне бы об этом сообщили. Стриптизерши с клиентами не спят, если только у них нет «желтого билета» (а кое у кого он имеется); несовершеннолетних сюда не пускают ни под каким видом. У меня существуют определенные принципы – даже в этом бизнесе, и я от них никогда не отступаю.
– Да я тебя ни в чем и не виню. Просто хочу получить более полную картину.
– Ты злишься из-за того, что я вообще оказался впутан в это дело?
Ева промолчала и взъерошила свои коротко стриженные каштановые волосы. Между тем полицейские открыли двери, чтобы выкатить тело Коли наружу, и в клуб на несколько мгновений ворвался хаос уличных звуков. Движение становилось все более напряженным, машины газовали и обменивались короткими нетерпеливыми гудками.
– Да, я злюсь, – наконец согласилась Ева, – но это не имеет значения. Когда ты был здесь в последний раз?
– Давным-давно, даже не припомню. Клуб исправно работал, приносил прибыль, так что поводов для моего личного вмешательства не было.
– Кто здесь управляющий?
– Ру Маклин. Я предоставлю тебе информацию и о ней тоже.
– Не затягивай с этим, пожалуйста. Хочешь пройтись по всему клубу?
– Не имеет смысла. Я был здесь так давно, что уже не помню, как выглядело это место. Но у меня где-то были фотографии. Я их обязательно найду, и тогда уж вернусь сюда и внимательно все осмотрю. Надеюсь, меня сюда пустят?
– Я предупрежу своих людей. Что тебе, Пибоди? – обернулась Ева к своей помощнице, которая явно хотела что-то сказать, но не осмеливалась помешать разговору начальницы с мужем.
– Лейтенант, я связалась с начальником подразделения, в котором служил убитый. Они собираются послать своего человека к его родным, чтобы сообщить им о случившемся, и спрашивают, не хотите ли вы к ним присоединиться.
– Да, пусть подождут меня. Я уже выезжаю. Мне пора, – обернулась она к Рорку.
– Ну и работенка у вас, лейтенант! Не завидую я вам, – пробормотал тот. Видя, что жена нуждается в поддержке, он взял ее ладони и крепко сжал их. – Держись, Ева, а я постараюсь раздобыть для тебя всю необходимую информацию и как можно скорее.
Сказав это, он направился было к дверям, но Ева окликнула его:
– Рорк!
– Да? – обернулся он.
– Мне очень жаль, что с твоим клубом такое сотворили.
– А-а! – Рорк махнул рукой. – Это всего лишь дерево и стекло. На свете такого добра навалом.
– Переживает, – негромко пробормотала Ева, провожая мужа взглядом.
– Что вы сказали, лейтенант?
– Кто-то перешел Рорку дорогу, и ему это с рук не сойдет. Рорк такие вещи не прощает. Ладно, Пибоди, пошли. Нас ожидает встреча с женой убитого, и, поверь, это будут тяжкие минуты.
Семья Коли обитала в невысоком и не слишком привлекательном здании в Истсайде. Ева подумала, что обычно в таких районах селятся либо молодые семейные пары, либо отошедшие от дел старики. Место, недостаточно фешенебельное для состоятельных людей, но и не трущоба. Дом был хоть и не новым, но вполне аккуратным и чистеньким – судя по всему, не так давно он подвергся генеральному ремонту. Дверь подъезда запиралась на кодовый замок.
Наметанный взгляд Евы сразу же определил двух полицейских – женщину и мужчину, поджидавших ее возле подъезда. Она припарковала машину у обочины и поставила на приборную доску мигалку, чтобы коллеги из дорожной полиции не утруждали себя выписыванием штрафа за стоянку в неположенном месте.
Женщина была стройной, с волосами до плеч. Два острых локона лежали на ее щеках, как лезвия кривых кинжалов. На ней был дорогой строгий костюм темно-синего цвета и темные очки. Судя по туфлям на высоком каблуке, она занималась кабинетной работой. «Начальница», – безошибочно определила Ева.
Мужчина был широк в плечах, хотя и с небольшим брюшком; в волосах обильно серебрилась седина. На ногах у него были ботинки полицейского образца – тяжелые, с толстыми подошвами и начищенные до блеска. Пиджак был ему узковат, рукава обмахрились. «Ветеран», – подумала Ева. Мужчина ей сразу понравился – лицо его было спокойным и собранным.
Женщина выступила вперед и протянула Еве руку.
– Лейтенант Даллас? Я вас узнала. Вас часто показывают в выпусках теленовостей. – В ее голосе прозвучала нотка то ли зависти, то ли упрека. – Я – капитан Рот из сто двадцать восьмого отдела. А это, – сержант Клуни, мой подчиненный. Мы приехали выразить соболезнования вдове нашего убитого товарища.
– Спасибо за то, что подождали нас. Познакомьтесь, это моя помощница, сержант Пибоди.
– На каком этапе находится ваше расследование, лейтенант?
– Сейчас телом детектива Коли занимаются патологоанатомы, делу придан статус первостепенной важности. После того как о случившемся будут поставлены в известность близкие погибшего, я немедленно приступлю к подготовке отчета. – Ева на секунду умолкла, дожидаясь, пока мимо проедет ревущий автобус. – А пока, капитан Рот, мы имеем только тело погибшего сотрудника полиции, которого, судя по всему, рано утром в стриптиз-клубе зверски забили до смерти бейсбольной битой.
– Ограбление?
– Маловероятно.
– Каков же в таком случае мотив? Что вы об этом думаете?
В груди Евы зашевелилось негодование, которое, как она знала, непременно вырвется наружу, если не взять себя в руки.
– У меня пока не сложилось определенное мнение на этот счет, – ответила она. – И вообще, капитан Рот, что вы предпочитаете: стоять на улице и допрашивать меня или прочитать подробный отчет, который я подготовлю в ближайшее время?
Рот хотела было возмутиться, но передумала.
– Намек понят, лейтенант. Буду с вами откровенна. Детектив Коли работал в моем отделе на протяжении многих лет, и я хочу, чтобы мы сами расследовали это убийство.
– Я понимаю ваши чувства, капитан, и смею заверить вас, что буду проводить расследование со всей возможной тщательностью.
«Да сними же ты эти чертовы очки! – подумала Ева про себя. – Я хочу видеть твои глаза!»
– Вы, конечно, можете попробовать и, возможно, добьетесь, чтобы расследование передали вам, – добавила она. – Но я тоже буду с вами откровенна и предупреждаю, что я его так просто не отдам. Сегодня утром я стояла над телом Коли и видела, во что его превратили. Уверяю вас, я горю желанием поймать убийцу не меньше, чем вы.
– Капитан! – вступил в разговор сержант Клуни, положив руку на локоть Рот. От уголков его светло-голубых глаз разбегались морщинки, и от этого лицо Клуни выглядело усталым и располагало к доверию. – Лейтенант! – Он поочередно посмотрел на женщин. – Сейчас все мы находимся во власти эмоций, и это вполне понятно. Но у нас есть работа, которую мы обязаны выполнить.
– Ты прав, Арт, ты прав. Давайте покончим с этим. – Капитан Рот подошла к подъезду и открыла замок с помощью универсального полицейского ключ.
Клуни повернулся к Еве.
– Лейтенант, – нерешительно заговорил он, – я понимаю, что вы захотите допросить Пэтси, жену Таджа, но прошу вас, не очень на нее сейчас нажимайте. Я представляю, через что ей предстоит пройти. Я сам всего три месяца назад потерял сына. Он тоже был полицейским и погиб, патрулируя улицы. Такое ощущение, что в тебе проделали огромную дыру…
– Не волнуйтесь, я не буду бить ее ногами. – Ева вошла в подъезд, но затем остановилась и, обернувшись к сержанту, сказала уже более миролюбиво: – Сержант, я не знала этого человека, но он был полицейским, и он убит. Для меня этого вполне достаточно. Поняли?
– Хорошо, хорошо! Я все понял.
– Господи, до чего я ненавижу такие моменты! – пробормотала Ева, следуя за Рот по направлению к лифту. – Как только вы это выдерживаете? – обратилась она к Клуни.
– Честно говоря, мне часто поручают выполнение этой печальной миссии. Говорят, у меня хорошо получается утешать людей, – он смущенно улыбнулся. – Я соглашаюсь на это. Почему бы и нет, если я могу хоть в малой степени облегчить страдания человека?