И в этот момент Данила открывает глаза и устремляет взгляд прямо на меня.
Я испуганно замираю, нет ни капли сомнений, что он меня заметил. Вздергивает брови, вопросительно наклоняя голову набок, а я в который раз чувствую, как к щекам приливает жар. Он же не знает, что я только что подошла. Вдруг решит, я как фетишистка стою, подсматриваю. Но что делать-то? Если я сейчас сбегу, Соколов точно решит, что это потому, что он меня заметил. А это вовсе не так.
Данила, не сводя с меня взгляда, берет в руки веревочку на купальнике Карины и медленно тянет, отчего бантик начинает развязываться. Сжав губы, я отчаянно мотаю головой, и на губах парня появляется улыбка, он тянет еще чуть-чуть. Я снова мотаю головой и даже кулак ему показываю. Еще шире улыбнувшись, Соколов оставляет завязки в покое, а потом отстраняет от себя Карину со словами:
— Думаю, надо возвращаться.
— Что? – тянет она разочарованно. – Почему?
— Нас могут хватиться, пойдут искать. Не очень хочется, чтобы застукали во время секса.
Карина не отвечает, но кажется, я чувствую ее недовольство даже на расстоянии, не видя лица. Данила ссаживает с себя девушку и быстро встает, бросая на меня очередной взгляд. Я медленно отступаю за куст, а потом тихо ухожу по той же дороге, что пришла.
Через пару минут прибавляю ходу, желая поскорее выскочить из леса, и спокойно выдыхаю, только когда ряды деревьев начинают редеть и сквозь них проглядывается все больше пространства. С тропинки быстрым шагом выхожу на дорогу, но не иду к остальным, спускаюсь к реке, в этом месте она делает резкий поворот, и никто не увидит, как я купаюсь.
Надо немного успокоиться, охладиться, и прийти в себя. Мне стыдно, потому что я чуть не стала свидетельницей чужого секса. И отдельно за то, что его обломала. То есть не то чтобы мне стыдно конкретно за это… В глубине души я довольна, что между ними ничего не случилось и что мне не пришлось показываться и смущать Карину. Хотя кто кого еще смутил бы – вот вопрос.
Просто сама ситуация вышла крайне неловкой. Уверена, Соколов что-нибудь непременно скажет мне по этому поводу. Мы тут только второй день, а Данилы в моей жизни уже слишком много. Бросив на траву шорты и футболку, я быстро захожу в воду и плыву вперед. Вода прохладная, несмотря на то, что июнь был жарким. Здесь бьют подземные ключи.
Несколько раз окунувшись и проплыв под водой, выныриваю и некоторое время лежу, раскинув руки и ноги в разные стороны и прикрыв глаза, в которые мягко светит солнце. Мне даже становится спокойно, что за последние сутки уже почти забытое состояние. Надо еще дойти сегодня до холма и позвонить маме, сказать, что все в порядке. Надеюсь, она понимает, что мне не до того просто, к тому же я не первый год здесь, так что о проблемах со связью мама знает.
Когда выпрямляюсь и начинаю плыть к берегу, в низину, где лежат мои вещи, спускается Соколов. Скинув висевшую на плече футболку, он медленно заходит в воду, но не так, как Миша – ежась и обтираясь, – вовсе нет.
Соколов заходит с таким видом, словно прямо сейчас его снимают для рекламы какой-нибудь туалетной воды. Красиво, плавно двигается, рассекая воду и аккуратно ведя по ней руками. Я даже подвисаю, любуясь им. Он знает себе цену, это факт.
К тому же привык красоваться на публику, пусть и в сети, тем не менее, это наверняка очень раскрепощает. Особенно когда под каждым роликом оставляют по несколько тысяч сообщений о том, какой ты сексуальный.
Я что, опять думаю о Соколове? Как же он мне надоел, кто бы знал!
Когда доплываю до парня, он стоит в воде по солнечное сплетение. Давлю сильное желание сделать вид, что я его не заметила, выйти на берег и удалиться к остальным. В конце концов, он застукал меня за подглядыванием в пикантный момент и заслуживает объяснений.
— Если что, – останавливаюсь напротив парня, – когда вы меня увидели, я только подошла. Приношу извинения, что оказалась невольным свидетелем ситуации, и спасибо за то, что не стали продолжать.
Соколов слушает меня, слегка покачивая головой, словно его удивляют мои слова.
— Я догадывался, что вы не страдаете фетишизмом, – выдает в итоге, я выдавливаю неестественную улыбку.
— А я не догадывалась, что вы страдаете. Мы тут второй день, Соколов, неужели так сложно держать себя в руках?
— Очень сложно, – он прикладывает руку к груди, и голос, и жест говорят об издевательстве. – Вы знаете, Краса Андреевна, весной так вышло, что на пару недель я был лишен возможности заниматься сексом. И мне вот вообще не понравилось. А вы мне предлагаете не заниматься им все три недели?