Annotation
Автобиографический рассказ о наболевшем за много лет.
Громов Мефодий
Громов Мефодий
Накипело
Накипело
Сибирская летняя ночь выдалась на редкость теплой. Одинокие порывы ветра заставляли деревья перешептываться, нарушая гармонию безмолвного парка. Вдохнув свежий воздух, сидевший на лавочке мужчина прислушался. Из-за поворота вынырнул спешащий силуэт и направился по неосвещенной дорожке, выругавшись:
- С***, ***ть....
На его счастье единственным источником света был тусклый фонарь посреди сквера и он не заметил затаившегося в сумраке наблюдателя. Усмехнувшись, мужчина принялся наблюдать за вывертом современности - кнопкотыком. Ростом под 180, длинноволосый парень с мышцами на руках словно три пальца обычного мужика в ширину, еще и решил переписываться с кем-то в телефоне посреди темной улочки.
- Эй, фью! - неуклюже изобразил свист один из тружеников сигаретки с пивасиком и кнопкотыка с двух сторон загнали в клещи. Наблюдатель откинулся на скамейке в предвкушении забавного зрелища. Испуганно заметавшийся взгляд заметил мужчину во мгле, и жалобно впился в отсвечивающие желтым светом фонаря глаза. Но наблюдатель оставался равнодушным к молящему о помощи.
Довольно быстро отработав мобилку, деньги и куртку, пацаны несильно вмазали в грудь и живот, а потом пинками отправили запуганного парня идти домой. Забавляясь, они так и не заметили неподвижного наблюдателя на скамейке.
- Лады, братуха, до завтра.
- Давай, Кабан.
Распрощавшись, они разошлись в разные стороны и спустя минуту сквер снова наполнился шепотом листьев, гудящей старой лампочкой в фонаре, пением птиц и кузнечиками. Новолуние обещало долгую и темную ночь. Лишь звезды могли помочь одинокому путнику в ночи, если бы не смог над Новокузнецком, за которым о звездах можно было лишь мечтать.
- Эй, слышь...
Подкравшийся сзади гопник положил руку на плечо мужчины. В следующее мгновение он был переброшен через плечо, больно приложившись копчиком об асфальтовую дорожку. Его шея тут же оказалась в захвате и наклонившийся мужчина горячо зашептал в ухо:
- Я хорошо слышу. А если будешь рыпаться, Кабан, - обратился он к одному из нападавших на кнопкотыка гопников, - шею сломаю.
Кабан попытался вырваться из захвата, но мужчина без церемоний сжал чуть сильнее и тот замер, понимая, что в следующее мгновение шея не выдержит. Еще некоторое время наблюдатель держал захват, а после немного ослабил. Кабан не пытался вырваться.
- Молодец, а теперь можешь идти отсюда.
Сорвавшийся с места гопник отбежал на пару метров и остановился, потирая шею.
- Слы... Кхм... Хотел спросить... Почему ты не помог лоху?
Мужчина еще во время конфликта заметил скованность Кабана. Он словно боролся с самим собой, сопротивлялся тому, что происходит. Все его существо вопило о сомнении, и от наблюдателя это не укрылось. Теперь же Кабан решил разобраться в самом себе с помощью затаившегося в тени.
- Он неудачник.
- Только поэтому?
- Да.
- Тебе нравится смотреть на избиение тех, кто слабее?
Мужчина ненадолго задумался. Воспользовавшись свободной минуткой, гопник осторожно приблизился к скамейке и замер, услышав ответ:
- Отчасти да. Вы ведь выбрали его в качестве жертвы только потому, что он слабее и не похож на вас?
- А х**и он как пидор патлы отрастил, мудак!
Услышав смешок, гопник рассердился, но пыл быстро угас, вспомнив недавний захват.
- Ты забавный, Кабан. Как-то раз ученые решили провести эксперимент. За каждый неправильный ответ в тесте подопытного били током случайно подобранные люди на улице. Первое время они жалели его...
Мужчина замолк.
- И?
- Не догадываешься, что было дальше? Через какое-то время они стали получать от этого удовольствие и обвинять подопытного, что именно он виноват в том, что они вынуждены так поступать. Ничего не напоминает?
Кабан молчал, не зная, как реагировать.
- Отвечая на твой последний вопрос. Мне не только нравится на это смотреть. Это мне напоминает одного юношу, с которым случилось нечто подобное.
Услышав тепло в голосе, Кабан сам не заметил, как присел на правый край скамейки.
- А теперь слушай внимательно...
...В наушниках молодого человека играла не осточертевшая музыка, а довольно интересная, по его мнению, книга под названием "Сага о халруджи". Он давно снял футболку и подтягивался на стадионе, выставляя напоказ свое жилистое тело пловца. Профессионально плаванием он перестал заниматься полтора года назад, но мышцы не забыли тренировки и легко приходили в старую форму, отчего многие ровесники молча завидовали. Тренироваться он любил не для какой-то цели, а просто потому, что ему нравилась боль в мышцах после тренировки.
Парень Н, назовем его так, заканчивал 11 класс. В его жизни наблюдалось мало трудностей. Учился от балды, но в то же время хорошо. Не утруждался, сидя над учебниками дни напролет, но и не тупил в телефоне на задней парте. Просто посещал школу, так сказать, отмечался. Ни с кем не дружил, ни с кем не разговаривал, избегал девушек в силу юности и девственности, хоть те и оказывали ему знаки внимания. Стреляли глазками, улыбались и кокетничали. Но он ничего не замечал из-за скудоумия и неопытности. Ни к кому не лез, но своего не позволял брать. Отличался редкостной непрошибаемостью и твердолобием. Учительница, и по совместительству классная руководительница в шутку называла "бараном", ибо если Н упрется, то ни за что не сдвинется с места.
Окончил хорошо, с одной тройкой по биологии и подал документы в НФИ КемГУ на программиста. ЕГЭ сдал отвратительно, кое-как на тройки, в итоге 179 баллов. Но ему было все равно, сдал - и ладно, все равно он не считал себя гением и не верил ЕГЭ и его объективности. Да и тем более, чего расстраиваться, когда даже не готовился к сдаче экзаменов? Через 20 минут после начала каждого экзамена Н уже бодрой походкой шагал домой залипать в компьютер.
Компьютер он любил. А точнее любил играть и программировать. Так и просидел все знойное сибирское лето за зомбоящиком, играя в игрушки и программируя. Кодил он тогда исключительно на школьном паскале. Гулять не любил, да и не с кем. Пить не пил, а расслабляться в клубах ему казалось странным. Музыка - дерьмо, люди - пьяные свиньи, запах - перегар и еще какое-то дерьмо. В школе же чувствовал себя забитым, ибо длинные волосы не способствовали нормальному выживанию среди гопоты. Несмотря на сильное по сравнению со сверстниками тело, Н боялся драться до дрожи в коленях. И еще до конфликта у него начиналась тряска, за что он себя презирал и ненавидел. Избегая драк, Н тем не менее никогда не давал себя в обиду. Неоднократно его пытались развести на деньги, но даже если дело и доходило до рукоприкладства, Н был способен лишь на глухую оборону и яростный взгляд в сторону обидчиков. Не считая его за мужчину, класс относился к нему как к надоевшему нахлебнику, но тем не менее терпели, в упор не замечая его существования.
Но вот начался учебный год в институте и Н забросил игрушки и занялся исключительно программированием, математикой и другими науками. Как ни странно, за год не впутался ни в один конфликт. К концу года легко кодил на С#, C++, php, java. Отлично закончил год и вышел на каникулы. Начиналась безоблачная пора его жизни. Все линии его юности сходились в полноводную реку жизни и он был уверен в себе. Наконец, после своего 18-летия, Н стал мужчиной и окончательно поверил в себя, идя с поднятым подбородком и перспективным будущем. Он был лучше всех в программировании и решении математических задач и уже решил все задачи на второй курс по java. Не жизнь, а благодать!