- А по-моему, эти извращенцы знают толк в том, как распалить молодых перед своим «откровением», - в комнату вошел Андрик и окинул стоящую перед зеркалом дочь непонятным взглядом: то ли осуждая и жалея, что не привез для одеяния ткань поплотнее, то ли тайно восторгаясь своей девочкой, вступающей во взрослую жизнь.
Яринка покраснела от слов отца, а Ася заулыбалась, еще больше распаляя смущение дочери:
- Завидуешь, вспоминая нашу целомудренную ночь под одеялком? Лучше порадуйся за свою дочь – ей будет что вспомнить.
- Мам!
- Ася!
- Ну что? – развела Ася руками, глядя на раскрасневшуюся дочь и смутившегося от подобной откровенности мужа. – Я разве не права?
Да права. От одних только разговоров этих Ярина почувствовала, как напрягается ее тело, откровенно проступая под сорочкой, как томится низ живота в предвкушении близости, которую она уже испытала две недели назад. А дальше что будет? Разговоры ее уже раздразнили, воспоминания заставляют прикусить губу, а сейчас еще пройдется в таком виде, понаслушается куда более откровенных наставлений других девушек… Да к тому моменту, когда они с Мареком встретятся, она будет готова не то что в шатре – прямо у костра ему отдаться!
И вот настал заветный час – началось торжественное шествие. На брачную поляну мужчины и женщины шли разными дорогами и в разное время: сначала деревню покидали девушки и женщины – «невесты», а потом уже мужчины – им предстояло «охранять» жениха, следя во все глаза, чтобы до полуночи будущие муж и жена друг друга не увидели. Старики и родители молодоженов в шествии не участвовали – они должны были раньше всех прибыть на поляну и разжечь костер, подготовить молодым в шатре мягкое лежбище, разложить им фрукты и напитки.
Под веселый женский смех и песни покидала Ярина родной дом, чтобы вернуться в него уже замужней женщиной. Рядом шла Агнешка. Ночная вылазка не давала ей покоя, и она нервничала, прятала глаза от сестры, но Ярина этого не замечала – с каждым шагом волнение становилось все сильнее, она почти не слышала что-то рассказывающих ей девушек, не видела, как волнуется сестренка… Она шла и чувствовала, как пробивает мелкой дрожью ее тело. Она плела венок из васильков и тайком оглядывалась, надеясь все ж хоть издали, хоть на мгновенье увидеть Марека. Она танцевала вокруг костра, спускала на воду венок, загадывая желание, – вместе со всеми делала все, что полагается, но мысли ее были далеки от происходящего. Она думала, что каждый миг волнующего ожидания сохранит в памяти на долгие-долгие годы, но на деле оказалось все иначе: будто в плотном тумане, будто по зыбучим пескам шла она к заветной минуте, мечтая об одном – чтобы скорее скрылось солнце, и в отблесках костра появился ее любимый.
Ровно в полночь все стихло. Как по мановению палочки, прекратились пляски и утихли песни – девушки-«невесты», обступив Ярину, выстроились в ряд, ожидая появления жениха. Агнешка, стоя рядом, коснулась руки сестры и крепко сжала…
И вот он появился.
Весь в белом, с венком из белых лилий на голове, он приплыл сюда на лодке в окружении нескольких парней. Яринкино сердечко забилось быстро-быстро, губы невольно растянулись в улыбке, и она едва сдержалась, чтоб не выбежать к любимому навстречу. Но любимый в ответ не улыбнулся. Напряженный, какой-то уставший, он вышел на берег и огляделся – растерянно, будто не понимая, зачем здесь оказался. Кто-то из его друзей подошел ближе, что-то шепнул ему, и Марек, сняв с себя венок, прошелся взглядом по строю «невест», ища ту единственную, которую должен был сегодня назвать своей женой. Скользнув мимолетным взглядом по Яринке, он сделал шаг, потом еще один – уже смелее, – а потом уверенно, отыскав свою невесту, направился вперед.
Ярина прикрыла глаза, не в силах справиться с волнением. Ждала, что вот-вот коснется ее волос его венок, что вот-вот его рука накроет ее руку, чтобы вывести из круга и объявить всем: вот, жена моя любимая! Она слышала уверенную поступь Марека, чувствовала его приближение, как он остановился рядом с ней, как дышит…
- Вот моя жена! – раздался рядом с ней любимый голос.
Она ждала желанного прикосновения, но к ней не прикасались. Она открыла глаза, а он… За руку он держал Агнешку.