В магию и приворот, о котором Агафья твердила, в столь мощную силу собственной дочери Андрик верить отказывался. Да, Агнешка девочка непростая, непросто она родилась, непросто выжила, да и к местам этим намертво жизнью привязана, но ничего колдовского в ней Андрик никогда не замечал, и обвинения Агафьи хоть в том пожаре, в котором погибли братья-оторвы, хоть в этом привороте, казались бредом сумасшедшей старухи. В измену и подлость человеческой натуры верилось куда больше, но сейчас, глядя в эти пустые, безжизненные глаза Марека, он засомневался. Может, и правда, приворожили парня? В конце концов, силу самой Агафьи, которая якобы передалась Агнешке, он уже видел в действии.
- Быстрее, - выкрикнул в их сторону Андрик, и Агнешка, сжимая в руке ладонь Марека, поплелась к машине.
Глава 23
Холодность и колючее молчание отца всю дорогу обжигали Агнешку. Она сидела на заднем сидении машины и безотчетно тянулась к Мареку, ища в нем защиту и тепло, – и он обнял. Андрик, смерив дочь недобрым взглядом, сильнее сжал руль.
Что ждет ее дома, она и представить не могла. Не могла, но очень боялась. Поведение отца настораживало: он приехал, одежду привез, но при этом молчалив и холоден, будто везти ему приходится наизлейшего врага, а не родную дочь. А мама что на выходку ее скажет? Тоже во враги запишет? Тогда почему они не бросили ее? Почему отец приехал? А может, везет он их вовсе не домой? Изгонит их сейчас, и не увидят они с Мареком больше ни домов своих, ни семей.
- Папа… - пропищала Агнешка, но Андрик, поджав от ярости губу, лишь выплюнул со злостью:
- Помолчи.
Ей ничего не оставалось, кроме как примолкнуть, спрятавшись от отцовского гнева в объятиях Марека.
Родные места проносились за окном бесконечным зеленым пейзажем.
Агафья говорила, что колдовская сила истекает как раз из этих лесов и речушек, трав и земель. Казалось бы, сила эта должна оберегать свою человеческую дочь, однако Агнешка не чувствовала никакой поддержки – напротив, ей казалось, что хмурое утро нарочно холодит ее, вымораживает остатки тепла на сердце, а старые липы за окном машины не просто шелестят листвой, а обсуждают ее, перешептываются, осуждают и проклинают. И только рука Марека, обнимая ее, не дает отчаяться. Уткнувшись парню в грудь, Агнешка прикрыла глаза – теперь они оба в опале.
И все-таки их не изгнали – Андрик привез их домой. Агнешка молча вышла из машины и поплелась за отцом, держа за руку на зависть спокойного Марека. В какой-то момент, увидев крыльцо собственного дома, он попытался отстраниться и пойти туда, но Ася, вышедшая им навстречу, схватила его за локоть и быстро, боясь, что парня увидят, затолкала в просторные сени. Агнешке же повезло куда меньше – со слезами на глазах Ася со всей силы залепила дочери звонкую пощечину.
- Ася! – Андрик протиснулся между дочерью и женой и перехватил занесенную для очередного удара руку. – Не надо.
- Что не надо?! Да как ты могла?!
- Ася! Ася, успокойся! – Андрик перехватил жену и крепко обнял, успокаивая. – А ты марш в дом! – крикнул он Агнешке, и та, потирая ударенную щеку, мигом исчезла за дверью.
- Как она могла, Андрик?! Как могла так поступить с Яриной?! – до хрипов в горле кричала Ася. – Моя дочь сегодня чуть не умерла, Андрик, а она… Бесстыжая!
- Ась, ну мы же договорились, держи себя в руках. Криками и кулаками ничего не исправишь. Не зли ее – кто знает, что она еще вытворить может…
- Не злить?! Это я ее злю?!
- Асенька, успокойся. Главное сейчас – приворот этот снять. Все остальное – потом.
Взяв себя в руки, Ася закивала, отстранилась от мужа и стала торопливо вытирать слезы.
- Я помню. Не бойся, я сдержусь. Ты про мать Марека ничего мне не сказал… Как она? Она жить будет?
- Не знаю, состояние пока тяжелое, – нахмурился Андрик. – Ладно, не думай об этом.
- Ну как не думать? – всхлипнула Ася. – Андрик, она сказала, что Марек не сын ей больше, что видеть его больше не желает… Я не знаю, как теперь смотреть в глаза ей, если выживет, Мареку… Как мы теперь вообще людям в глаза смотреть будем, Андрик?
- Ты, главное, Мареку про мать не говори ничего. За ним мы сами присмотрим, да и вообще, может, и хорошо, что от него отказались, – не представляю, что теперь людям говорить… Уж лучше пусть думают, что Марек действительно с Агнешкой спутался. Не плачь, Асенька, мы это как-нибудь уладим.